Великие Спящие – 1 (Безымянный раб – 7)

К этому моменту восставший из мёртвых лог поглотил уже несколько белых шаров — источников схожей магии. Но даже их совокупное воздействие не могло сравниться с тем, на что оказалась способна Первооснова. Повреждённое тело одного из самых могущественных представителей нежити, подвластное лишь самой разрушительной магии, плыло точно воск, избавляясь от одних черт и приобретая новые. Затягивались раны, трансформировались конечности, изменялись внешние покровы и внутренние органы — если таким словом уместно называть внутренности немёртвой твари. Но не это было главным. Самые сложные метаморфозы происходили в невидимых глазу сферах, где дух дракона-лича последовательно превращался в нечто иное. Величественное, грандиозное и гораздо более пугающее. И именно эти изменения нематериальной сущности Рошага задавали тон в его телесном преображении.

В какой-то момент баланс между духом и материей окончательно сместился в сторону первого, и гротескные уродливые черты нежити стали сменяться на нечто более цельное и гармоничное. Туловищу вернулась симметрия и правильность. Выровнялись плечи. Череп стал меньше размером, а пугающие перекосы сначала сгладились, а затем и вовсе исчезли. Передние и задние лапы превратились в подобие рук и ног. И лишь чешуя сохранила прежний матовый отлив, сквозь который просвечивал голубоватый замысловатый узор, да щупальца всё так же двумя пучками висели за спиной. В остальном Рошаг из дракона превратился в прямоходящего ящера, какой-то неизвестной породы.

Но кое-что в облике Рошага даже на фоне всех метаморфоз выделялось особо. На груди у него теперь вместо костяной брони красовались две похожие на маски пластины. Одна изображала улыбающееся лицо праведника, буквально источающее любовь ко всему миру. Другая же представляла собой мрачную, исполненную звериной жестокости рожу демона. И они совсем не смотрелись простыми украшениями. Что-то таилось там, за ними. Что-то, с чем разумное существо ни за что не захочет связываться…

Впрочем, Рошаг смог поглотить далеко не всю силу Первоосновы. Часть сущности, содержащейся внутри каменного блока была отторгнута телом лога. И, образовав два светящихся потока, потянулась прочь из пещеры. Через переходы и залы, извиваясь точно змеи, они добрались до логовищ Ловчего и канчора. Где с яростью изголодавшихся рептилий впились в тела «генералов» армии Бездны.

Могущественные твари не сопротивлялись, словно давно ожидая чего-то подобного. И спустя миг впали в спячку вслед за своим лидером. Спячку, которая точно так же как и у него, сопровождалась глубокими телесными и духовными трансформациями.

И тогда часы, ведущие отсчёт времени до давно предсказанного Конца Света, ускорили свой ход.

* * *

Бримс всегда любил свой кабинет в здании главного штаба Наказующих. Ему нравилось там абсолютно всё: отделанные панелями из ралайятского дуба стены, узорчатый паркет на полу, застеленный иссорским ковром с традиционным узором, высокие окна с зелёными шторами и тяжёлый массивный стол с обтянутой зелёным сукном столешницей. Вроде бы ничего особенного — не слишком богато и уж точно не так уж и изысканно, однако именно сюда он старался придти в самые сложные периоды в своей карьере Магистра, и именно здесь принимал многие судьбоносные решения.

Так случилось и сейчас.

Едва разделавшись с первоочередными делами в поместье покойного Виттора — то есть дождавшись прибытия представителей Ложи Магов и Совета Мастеров, которые по протоколу обязаны подтвердить факт смерти Архимага, и организовав из команд Наказующих и Охранителей поисковые группы для поимки убийц — льер Бримс тотчас отправился в Семь Башен. И раздав помощникам череду приказов, призванных унять революционный энтузиазм своих сторонников, а заодно развеяв всеобщие опасения по поводу собственной кончины, Магистр укрылся в том самом кабинете.

И только там позволил себе задуматься, как быть дальше. Канва событий давно выскочила за рамки допустимого и без проработанного плана действовать было слишком опасно. Особенно в свете того, что одного из своих противников он уже недооценил.

— Эх, Виттор, Виттор… наломал ты дров… — пробормотал Бримс, сцепив пальцы и положив руки на стол. — Мало того, что струсил и Светлым продался, мало того, что сил и знаний от них набрался, так ещё и смог меня почти переиграть. Стыдно сказать, но ты, пусть при поддержке артефактов, кучи помощников и заранее подготовленной ловушки, но всё же именно ты столь блестяще провёл со мной поединок, что выкладываясь на полную я мог добиться лишь ничьи. Ничьи, Тёмный Оррис твой папа!

Магистр неверяще замотал головой. Проклятье, многодневное противостояние оказалось настолько выматывающим, что у него оказалась не только исчерпана магическая Сила, но и заметно упали духовные и ментальные способности. Да что далеко ходить, ранее он как-то не замечал за собой тяги к разговорам с самим собой, однако сейчас испытывал в том настоящую потребность.