Великие Спящие. Том 2. Свет против Света

Видимо, в какой-то момент Двуликому сложившийся паритет сил надоел, и потому он резко изменил рисунок сражения. Быстро отступил на несколько саженей назад, разрывая дистанцию, после чего вдруг швырнул булаву в Кайфата и, пока тот уворачивался, направил в его сторону раскрытые ладони.

Наблюдавший за происходящим Айрунг опомниться не успел, как перед Двуликим возникло дымное марево, и из него в К’ирсана градом посыпались десятки снарядов, похожих на оскаленные черепа. И от той Силы, что была вложена в каждый из них, само собой замирало сердце! Чтобы погибнуть, магу уровня Кайфата хватило бы всего одного такого черепа, а их на него обрушилось гораздо больше…

Первые мгновения К’ирсан пытался обиваться мечом, но затем сотворил Щит Силы и какие-то из плетений стал принимать на него. Когда же почувствовал себя чуточку уверенней, шагнул вперед, сокращая дистанцию до Орриса.

Однако немедленно возвращаться к рукопашной Двуликий не собирался. И пока К’ирсан пытался приноровиться к обстрелу черепами, незаметно готовил другую волшбу, гораздо более могучую. Это стало понятно, когда Спящий вдруг встряхнул кистями рук, сложил их в замок, по широкой дуге поднял над головой и… словно топором рубанул вниз. Одновременно с этим высоко в воздухе возникла огромная полупрозрачная секира, которая орудием палача обрушилась на Кайфата.

Увернуться К’ирсан уже не успел. Раздался страшный грохот, поднялась пыль, которая полностью скрыла императора Сардуора от посторонних взглядов. Виден был лишь Оррис, который создал вторую булаву и с нею в руке ринулся к эпицентру взрыва.

Только тогда Айрунг, на какое-то мгновение решивший, что Кайфат погиб, увидел изумрудное свечение, пробивающееся сквозь облако оседающей пыли. Владыка Сардуора спрятался внутри странного темно-зеленого кристалла. Настолько крепкого, что божественный гнев не причинил ему ни малейшего вреда. И пусть второго такого удара зашита уже бы не выдержала – слишком много трещин покрывало всю ее поверхность, – жизнь Кайфату она сохранила.

– Умри, сайгал! Я – высший! Я – бог! – тем временем заорал Оррис на два голоса и обрушил булаву на защищающий К’ирсана Кайфата кристалл.

Словно доказывая правоту Айрунга, во все стороны полетели истаивающие прямо в воздухе осколки сферы. И К’ирсан снова оказался лицом к лицу с лжебогом. Вот только на этот раз юлить и ускользать из-под удара он не стал и… поймал булаву рукой, остановив ее в какой-то пяди от собственного лица.

На какой-то миг поединщики замерли, словно меряясь силами.

– Запомни, нечисть, здесь один бог! И это точно не ты!!! – наконец властно произнес К’ирсан Кайфат и снова что-то сделал с собственной аурой.

Она еще больше выросла в размерах, уплотнилась и начала давить на взметнувшуюся ей навстречу ауру Двуликого. Нечто подобное Айрунг уже наблюдал, когда Кайфат схлестнулся с льером Бримсом, однако тогда все происходило далеко не столь ярко и масштабно. Сейчас все было иначе. Физическое противостояние перетекло не то что в мир энергий, а в мир воли, где противники сражаются с помощью своей способности менять мир одной лишь силой своего желания. И это было много страшней любых чар или аурных воздействий. Потому как в подобных сражениях старались разрушить не то что тело или разум, а вымарать из ткани реальности само ядро души.

Противники снова застыли, будто обратившись в камень, а над их головами стали проявляться два знака. Перечеркнутый круг у Орриса и око с двумя завитушками у К’ирсана. И едва эти знаки обрели достаточную четкость, как пространство вокруг бойцов начало искажаться и скручиваться, грозя низвергнуть в ничто всех, кому не повезло стать свидетелями этой битвы.

Разумеется, подобного рода сражение требовало соответствующей подпитки Силой. Двуликий Оррис, словно гигантский насос, ожидаемо качал энергию из глубин Бездны. Однако К’ирсан Кайфат, по сути, обычный маг – пусть даже Великий и идущий Запретными путями Древних, – ничуть ему не уступал. Вместо ожидаемого истощения и последующего за ним неминуемого поражения во Владыку Сардуора вливались океаны Силы, не менее яростной, могучей и неудержимой, чем та, что наполняла Двуликого…

Айрунг дорого бы заплатил тому, кто смог бы объяснить ему происхождение этой мощи, а заодно растолковал, почему, когда он всматривался в ауру Кайфата, в ушах у него на грани слышимости начинали звучать песнопения на грольде…

В бою наступила пауза. Ни один из поединщиков не мог пересилить другого, и сражение окончательно перешло в борьбу на истощение. И сместить чашу весов в нужную сторону теперь могло лишь вмешательство третьей стороны.