Великие сражения Античного мира

До 451 г. гунны не начинали осаду Орлеана, и за то время, пока они находились в Восточной Галлии, римскому полководцу Аэцию удалось сосредоточить всю свою энергию на подготовке такой мощной армии, какую он только смог собрать. Затем вместе с воинами вестготов ему предстояло встретиться с Аттилой лицом к лицу на поле боя. Аэций набирал под свои знамена, апеллируя к храбрости, чувству патриотизма, иногда страху. Кроме этих сил, которые по привычке носили гордое имя римских легионов, в его распоряжении были значительные войска союзников. Этих солдат в лагерь римского полководца привели корысть, религиозные чувства, наконец, общая ненависть к гуннам и страх перед ними. Король вестготов Теодорих также проявил себя выдающимся организатором. Орлеан так же стойко противостоял осаждающим, как это было и в последующие века. У переправ через Луару была организована оборона против вторжения гуннов. Наконец, после сложных маневров армии Аэция и Теодориха соединились южнее этой важной водной артерии.

После того как армии союзников начали двигаться в направлении на Орлеан, Аттила сразу же прекратил осаду города и отошел к Марне. Он решил не рисковать и не давать решающего сражения объединенным войскам своих противников, имея в распоряжении лишь центральный корпус собственной армии. Вождь гуннов отозвал свои войска из Арраса и Безансона и сосредоточил все силы гуннов на обширных равнинах в районе города Шалон-сюр-Марн. Одного взгляда на карту будет достаточно, чтобы понять, как искусно гуннский полководец выбрал место сбора своих сил и будущего поля сражения: характер местности прекрасно подходил для действий кавалерии, рода войск, которым была особенно сильна армия гуннов.

По преданию, именно во время отступления из Орлеана к Аттиле приблизился христианский отшельник и заявил ему: «Ты бич Божий, посланный для наказания христиан». Аттила сразу же присвоил себе этот новый ужасающий титул, впоследствии ставший самым известным из всех его прежних, наводящих страх и ненависть прозвищ.

Союзные армии римлян и вестготов (а также франков, аланов и др.) наконец встретились лицом к лицу со своим противником на обширных Каталаунских полях. Аэций командовал левым флангом союзников, король Теодорих – правым флангом. В центр, на самый передний край, намеренно поставили воинов вождя аланов Сангипана, верность которого вызывала у союзников сомнения. Аттила лично командовал центральным участком своей армии во главе своих соплеменников. Остготы, гепиды и другие союзные гуннам племена были расположены на флангах. Аттила начал битву энергичной атакой на том участке римских войск, на котором он в дальнейшем мог бы выделить часть своих лучших войск из центра на помощь левому флангу. Римляне, пользуясь более выгодным расположением на местности, отразили атаку гуннов. Пока в центре и на левом фланге союзников происходила ожесточенная борьба, правый фланг под командованием Теодориха обрушился на левый фланг войска гуннов, где стояли их союзники остготы. Храбрый король лично возглавил атаку и во время ее был выбит из седла копьем. После падения он был затоптан лошадьми собственной кавалерии. Но разгоряченных битвой вестготов не лишила мужества смерть вождя. Они смяли противостоящих воинов противника, а затем повернули во фланг центральному участку армии гуннов, которые с переменным успехом жестоко рубились со стоявшими против них аланами. (Гунны прорвали центр армии Аэция, затем обрушились на вестготов. Но контрударом римлян, бывших на левом фланге, гунны были опрокинуты. Аэций с римлянами начал теснить гуннов и вскоре овладел господствующей высотой, что и решило исход битвы. – Ред.)

Перед лицом этой опасности Аттила отвел центр своей армии к лагерю.

Ожидая, что с наступлением утра противник начнет штурм лагеря, Аттила выдвинул перед повозками и кибитками, служившими полевыми укреплениями, своих лучших лучников и приготовился к отчаянной обороне. Но «Бич Божий» решил, что ни один человек не должен лишить его жизни или взять в плен. Поэтому он приказал в центре лагеря сложить огромную пирамиду из седел своих кавалеристов. Вокруг он разложил награбленную добычу. Там же были размещены сопровождавшие его в походе жены, а на самом верху пирамиды разместился сам вождь, готовый погибнуть в пламени, но лишить врагов ценной добычи в случае, если их штурм лагеря будет успешным.

Но с наступлением утра взору победителей предстала мрачная картина поля вчерашнего сражения, на многие километры покрытого трупами (по свидетельству готского историка Иордана (VI в.), в битве с обеих сторон пало до 200 тыс. человек). Они также смогли убедиться в мрачной решимости своего врага продолжать биться насмерть. Союзники не приняли никаких мер к тому, чтобы отрезать лагерь гуннов от подвоза продовольствия и дать голоду довершить то, чего оказалось так сложно достичь силой оружия. Аттиле позволили беспрепятственно отвести остатки своей армии, что было чем-то похоже на победу гуннов.