Великие тайны прошлого

На продолжавшейся целый день встрече говорил практически один фюрер, который даже не следил за тем, чтобы его монолог переводили на итальянский язык. Тем не менее было ясно, что в обмен на подкрепление Гитлер потребует передать Германии командование вооруженными силами Италии. Муссолини все время угрюмо молчал. Только раз он прервал Гитлера - когда вошедший в комнату секретарь сообщил ему тревожную новость: как раз в этот момент Рим впервые бомбили вражеские самолеты.

В понедельник вечером, прощаясь с Гитлером, Муссолини попросил как можно скорее прислать необходимую ему подмогу. <Ведь мы сражаемся за общее дело>, - напомнил он фюреру. Гитлер ничего не пришлет, шепотом сказал один из помощников Муссолини другому. Дуче тешил себя надеждой, что победа еще возможна.

Два заговора превращаются в один

Утром в среду 21 июля 1943 года другой фашистский лидер, Дино Гранди, прибыл в Рим после консультаций в Болонье. В кармане у него лежал проект письма номинальному главе государства королю Виктору Эммануилу III с просьбой вернуть Италии свободу, единство и независимость, которых она лишилась за два десятилетия диктатуры Муссолини. Обращение к монарху не было внезапным порывом. Еще в 1941 году Гранди пытался заставить короля потребовать, чтобы Муссолини возвратил парламенту и Большому фашистскому совету, созданному дуче, реальную политическую власть. Если Муссолини откажется, сказал он тогда Виктору Эммануилу, король должен взять на себя командование вооруженными силами и все полномочия главы государства. Король грустно заметил, что ему придется держать предложение Гранди в тайне от дуче. <Время придет, - добавил он. - Но это будет позже>. Наступление союзников в Сицилии и воздушный налет на Рим убедили Гранди, что время действовать настало.

Прежде чем Гранди удалось договориться об аудиенции с королем, он получил сообщение от Муссолини. В ближайшую субботу, 24 июля, в 17.00 дуче впервые за четыре года собирал состоявший из 28 человек Большой фашистский совет. <Это наш шанс!> - подумал Гранди. Почти всю среду он уговаривал членов совета поддержать разработанный им план, который теперь принял форму резолюции, лишавшей Муссолини его полномочий.

Надеясь придать своим действиям видимость законности, в четверг вечером Гранди отправился на встречу с Муссолини. Вместо запланированных 15 минут их беседа, прошедшая, если верить Гранди, вполне корректно, продолжалась полтора часа. Но когда Гранди призвал дуче добровольно сложить с себя диктаторские полномочия, Муссолини ответил, что пойдет на такой шаг, только если война будет проиграна. <Но на самом деле она будет вскоре выиграна, - сказал он Гранди, - потому что через несколько дней немцы применят новое оружие, которое изменит ситуацию>.

Гранди не знал, что одновременно готовился другой заговор, во главе которого стояли начальник штаба генерал Витторио Амброзио и министр королевского двора герцог Пьетро д’Аквароне. Они планировали воспользоваться резолюцией Большого фашистского совета в качестве предлога для ареста Муссолини карабинерами, национальной полицией Италии, и даже подобрали человека, который должен будет сменить дуче, - маршала Пьетро Бадольо, одного из виднейших военачальников страны.

Ночь длинных ножей

Когда во второй половине дня в субботу Муссолини выезжал из своей резиденции Вилла Торлония, направляясь на заседание Большого фашистского совета, жена убеждала дуче арестовать всех его членов. Но он не боялся заговорщиков, а презирал их и даже отпустил большую часть своей личной охраны, чтобы те приняли участие в спасательных работах в пострадавших от бомбардировки районах столицы.

К 17 часам члены Большого фашистского совета собрались в Палаццо Венеция. Гранди продолжал вербовать сторонников для своей резолюции. Хотя 12 из 14 человек, с которыми он переговорил, были с ним согласны, только десять подписали документ. Понимая, какое опасное дело он затеял, Гранди сходил на исповедь, написал прощальное письмо жене и детям и привязал к ноге ручную гранату: в случае неудачи он не был намерен сдаваться живым. Муссолини вошел в зал, и Гранди вслед за всеми механически вскинул руку в фашистском приветствии. Когда дуче начал бессвязную двухчасовую речь, в которой пытался защитить свои методы ведения войны, Гранди пододвинул листок с резолюцией соседу по столу. Задав шепотом пару вопросов, тот поставил свою подпись. Одиннадцать голосов. Для большинства было необходимо еще четыре.

Муссолини сам поставил на рассмотрение резолюцию Гранди. Обосновывая ее, Гранди обрушился с яростной атакой на дуче. Не армия виновата в военных неудачах Италии, сказал он, а диктатура Муссолини.