Великие тайны прошлого

Но даже если оставить в стороне физические недостатки, Дон Карлос не был подходящим наследником для Филиппа. Существуют явные доказательства его психической неуравновешенности, а возможно, и слабоумия. Ребенком он отличался тем, что любил поджаривать зайцев живьем, а однажды в приступе ярости ослепил лошадей в королевской конюшне. В 11 лет он ради садистского удовольствия выпорол кнутом молодую девушку и впоследствии вынужден был выплатить компенсацию за свой проступок ее отцу. В Университете Алкалы в 1562 году 16-летний принц полетел вниз головой по лестнице, когда гнался за служанкой. Во время отчаянной и, вероятно, не слишком продуманной операции врачи удалили кусок черепной кости для дренажа угрожавших его жизни жидкостей.

После операции поступки Дона Карлоса стали еще более странными и непредсказуемыми. Он взял в привычку бродить по улицам Мадрида, целуя случайно встретившихся молодых девушек и выкрикивая непристойности в адрес респектабельных матрон. Назначенный отцом в государственный совет, принц оскорблял других советников не только словесно, но и физически и охотно выдавал секреты страны всякому, кто соглашался его слушать.

Суждения его современников при дворе звучат уничижительно. Императорский посланник из Вены говорил, что у наследника престола умственное развитие семилетнего ребенка. Один из советников Филиппа в частной беседе назвал Дона Карлоса <идиотом>.

Претендент на роль командующего

Что касается протестантских симпатий принца, то свидетельства о поддержке Доном Карлосом восстания в Нидерландах практически отсутствуют. На самом деле более вероятно, что он хотел командовать вооруженными силами, посланными Филиппом на подавление бунта. Однако это желание в большей степени могло быть вызвано многолетней завистью к герцогу Альбе, нежели преданностью делу католицизма или стремлением снискать военную славу. Будучи королевским главнокомандующим, Альба председательствовал во время церемонии официального провозглашения Дона Карлоса наследником престола в 1560 году. Принося клятву верности принцу, герцог не счел нужным встать на колени и поцеловать ему руку. Столь явное оскорбление повергло принца в ярость. И хотя Альба извинился за свою оплошность. Дон Карлос сохранил неприязнь к ветерану-командующему.

- Разве я не раб, не несчастнейший из всех живущих? - сокрушался Дон Карлос. - Ибо не допущен к делам государства, не уважаем никем и нет мне занятия, которое бы готовило меня к правлению. - Узнав, что Альба должен был возглавить направленную в Нидерланды армию. Дон Карлос в запальчивости сам стал претендовать на эту роль. А когда испанский парламент - Кортесы - выступил с петицией, рекомендовавшей ему оставаться дома, принц пригрозил расправой каждому из голосовавших за нее депутатов. В конце концов он набросился на Альбу с кинжалом, когда тот пришел попрощаться. Признание, сделанное им Дону Хуану Австрийскому, что он против воли отца отправляется в Нидерланды, ускорило арест и взятие принца под стражу через месяц, 18 января 1568 года.

Филипп: опечаленный, но смиренный

Филипп понимал, что действия, предпринятые им против сына, вызовут упреки со стороны друзей и ярость врагов. Месяц спустя он писал своей сестре Марии, супруге австрийского императора: <Я хотел бы со всей откровенностью рассказать о жизни и поведении принца, о глубине его беспутства и неблагоразумия, равно как и о тех мерах, которые мной принимались, чтобы заставить его измениться>. Тем не менее, с грустью констатировал он, все попытки перевоспитать или излечить Дона Карлоса потерпели неудачу, и тогда во имя государства было сделано то, что должно. Альбе он признавался в своем горе и сожалении, благодаря Бога за то, что народ так спокойно воспринял весть об аресте принца.

Между тем принц то впадал в молчаливое отчаяние, то приходил в необузданную ярость, то объявлял голодовку, то предавался обжорству. Многие годы немощный Дон Карлос страдал от приступов лихорадки, и его заточение обострило болезнь. Кризис наступил летом 1568 года. После трехдневного голодания Дон Карлос съел огромное количество блюд, в том числе и острый пирог с куропаткой. Чтобы утолить развившуюся вслед за трапезой жажду, он стал пить ледяную воду - и тоже в неимоверных количествах, что вызвало сильнейший понос, рвоту и неспособность удерживать пищу.

Легенда рисует Филиппа чудовищным убийцей, бессердечно проигнорировавшим предсмертное стремление Дона Карлоса к примирению. В действительности же, узнав от врачей, что состояние сына безнадежно, король захотел его увидеть, но из боязни, что приход отца может повергнуть принца в ярость и тем самым приблизить его конец, было решено отговорить Филиппа от последнего свидания. По-видимому, король все же был у смертного одра сына, когда тот впал в беспамятство, и, благословив его, удалился в свои покои.