Странный старец впервые приехал в Санкт-Петербург в 1903 году и представился как кающийся грешник отцу Иоанну Кронштадтскому, самому уважаемому священнослужителю в городе. Отец Иоанн и другие священнослужители были поражены смирением, искренностью и проповедническим даром Распутина; они ухватились за него как за инструмент воздействия на неграмотное российское крестьянство. Вскоре Распутин был принят в придворных кругах и в 1905 году представлен двумя великими княгинями царю и царице.
Все, кто знал Распутина, вспоминают его глаза. Князь Юсупов, встреча с которым станет для Распутина роковой, говорил, что его глаза были <сверкающими, фосфоресцирующими огнями>. Молодая женщина, которую он пытался соблазнить, вспоминает свой ужас, когда она увидела, что глаза, которые сначала излучали лишь добродетель и мягкость, вдруг стали глазами <таинственного, искусного и развратного> мужчины. Французский посол при императорском дворе писал, что личность этого монаха сосредоточилась в его <льняно-голубого цвета, необыкновенно блестящих, глубоких, странно притягательных глазах. Взгляд его был одновременно пронзительным и ласкающим, наивным и лукавым, пристальным и далеким>.
Странное сочетание грубой чувственности и заразительной набожности завоевало Распутину обожание в кругу придворных дам. После его ночного визита к постели больного цесаревича Александра Федоровна стала его самой горячей защитницей. В ее глазах он не мог сделать ничего дурного; она ничего не желала слышать о его пьянстве и непристойных кутежах.
То, что нравилось Александре Федоровне, нравилось и ее преданному слабовольному супругу. Полагаясь сначала лишь на чудесную способность Распутина лечить их сына. Николай II и Александра Федоровна вскоре стали прибегать к его советам в государственных делах. Когда стало больше невозможно скрывать скандальное влияние старца на императорскую чету, ближайшие родственники Николая II заставили его отослать Распутина из столицы. Но это изгнание оказалось лишь временным, потому что нечестивый монах еще раз продемонстрировал свой лекарский дар - на этот раз телеграммой, присланной из Сибири, он уверил обезумевших родителей, что царевич Алексей оправится от очередного внутреннего кровотечения.
К весне 1914 года здоровье девятилетнего Алексея, казалось, улучшилось. Но Российская империя - которой столь долго пренебрегал царь - балансировала на грани войны. 28 июня убийство наследника австро-венгерского престола вызвало целую цепь событий, приведших в августе к началу Первой мировой войны. По странному совпадению Распутин едва избежал смерти буквально за день до этого, когда помешанная женщина вонзила ему в живот нож с криком: <Я убила Антихриста!> Выздоровев после этого ранения, старец писал Николаю нетвердыми каракулями, что войны нужно избежать; она принесет только <несчастье, горе… океан слез и столько крови>. Мрачное предсказание Распутина было проигнорировано, и Россия, как и большинство европейских стран, двинулась к гибели.
Через два года, когда военные действия замерли на мертвой точке, вновь появились толки о старце и императорской чете. Говорили, что так называемый божий человек убедил Александру Федоровну, а через нее, конечно, и Николая, заключить мир с Германией. Группа аристократов решила избавить Россию от дьявольского монаха.
Радость наследницы нидерландского престола принцессы Юлианы и ее мужа, принца-консорта Бернхарда, при рождении в начале 1947 года их четвертой дочери вскоре сменилась отчаянием. Девочка, получившая при крещении имя Мария Кристина, родилась полуслепой, вероятно, вследствие краснухи, перенесенной ее матерью во время беременности. Хотя врачам удалось спасти зрение в одном глазу, ребенку грозила слепота. Как и Александра Федоровна четыре десятилетия назад, Юлиана обратилась к знахарям.
В 1948 году, когда Юлиана взошла на престол, принц Бернхард доставил во дворец 53-летнюю бывшую фабричную работницу Грет Хофманс, чтобы она осуществила одно из чудесных исцелений, которыми так прославилась. Когда улучшения в состоянии Марии не наступило, принц разочаровался в целительнице и потребовал ее удаления из дворца. По словам принца, королева правила государством, а он правил домом.
Но Юлиана попала в зависимость от Хофманс, поговаривали даже, что она пользовалась ее советами в государственных делах. Разлад королевы с мужем и ее министрами держался в секрете до 1956 года, когда эту историю опубликовал один из немецких журналов. Неохотно Юлиана последовала рекомендациям комиссии высших государственных мужей и согласилась помириться с Бернхардом и положить конец своей зависимости от неумелой знахарки.
Таким образом, Юлиане удалось избежать кризиса власти в стране и продолжать пользоваться преданностью и любовью подданных в течение 31 года своего правления, которое завершилось ее отречением в пользу старшей дочери Беатрикс.