Читаем Великие тайны Руси. История. Прародины. Предки. Святыни полностью

В проливе Боспор они проплыли между движущимися Симплегадскими скалами. Эти скалы остановились только тогда, когда судно Ясона прошло между ними с помощью Афины. От Симплегад в Чёрном море аргонавты двинулись к острову Аретиада (может быть, это остров Кефкен, расположенный недалеко от Босфора), где отбились от мечущих медные перья-стрелы птиц стимфалид. Потом пришли к Аиду, к устью реки Ахеронт (то есть к Керченскому проливу).

От Аида они держали путь к Колхиде, к городу Эя, где правил царь Ээт, где жила его дочь – колдунья Медея, где висело на дереве золотое руно, охраняемое драконом.

Город Эя? Рядом с Аидом? Но мы уже установили, что Эя – город и остров, где жила волшебница Цирцея, у коей останавливался Одиссей. Аполлоний пишет, что «Арго» встал у устья Фасиса (то есть у реки Риони, рядом с современным городом Поти). Но Эя находилась на месте современного Таманского полуострова, напротив Керчи, а не у Риони.

В чём дело? Оказывается, и это заметил, например, известный исследователь античности В. В. Латышев, во времена Аполлония реку Фасис часто путали с рекой Танаис (Доном). Некоторые античные авторы на реке Фасис помещали не колхов, а скифов. Латышев придерживался мнения, что аполлониевский Фасис на самом деле суть Танаис, то есть Дон. Также, конечно, могли ее путать и с рекой Гипанис (Кубанью).

Это многое объясняет. И название местности – Эя, и то, что рядом находится Аид. Медея, например, вызывает из Аида Гекату – богиню царства мертвых. Выходит, действие мифа об аргонавтах нужно перенести на Таманский полуостров.

Да и сама колдунья Медея напоминает волшебницу Цирцею. Об этом писал ещё Страбон, упрекавший Гомера в том, что тот поместил Цирцею на Кавказе, а не в Адриатике, так как на Кавказе должна была жить Медея. Но заблуждение Страбона понятно, он жил в римское время, когда Цирцею уже «переселили» в Адриатическое море.

На самом же деле и Медея, и Цирцея жили на острове Эя (славянском Буяне), но в разные времена, они связаны родством. Цирцея – дальний потомок Медеи.


Путь аргонавтов к Эе можно проследить до мельчайших подробностей. Все острова и земли, на которых они побывали, легко найти на современной карте. Но совсем иначе дело обстоит с обратной дорогой, наиболее нам интересной, ибо именно на обратном пути аргонавты посетили Атланта.

Из Чёрного моря аргонавты выбирались не через Босфор и Дарданеллы, а по Истру (Дунаю). В древности считали, что, поднимаясь вверх по течению Дуная, а потом по одному из его рукавов, можно было попасть в Адриатическое море.


Орфей и аргонавты. С античной вазы


Аполлоний перечисляет (кстати, не описывает подробно приключения аргонавтов, а именно перечисляет) реки, по которым шли аргонавты на обратном пути из Чёрного моря. Называет реки По и Рону. Складывается впечатление, что, поднявшись по Дунаю, аргонавты перевалили через Альпийский хребет. И можно было бы им посочувствовать, ибо восхождение в горы с кораблём на плечах – дело вовсе не такое простое, как это представилось Аполлонию Родосскому.

Некоторые современные исследователи полагают, что аргонавты поднимались вверх по Днепру, а потом волоками добирались до Балтийского моря. Возвращались же они будто бы через Гибралтарский пролив, посетив перед этим Атлантиду в Атлантике. Путь неблизкий! Да и был ли возможен он тогда (во II тысячелетии до н. э.)? Очевидно же, что аргонавты чуть ли не в первый раз появляются в Чёрном море, если не считать путешествия на лодке из бараньей кожи Фрикса и Геллы. О какой Балтике, о каком «пути из варяг в греки» может идти речь?

К тому же в описании дальнейшего маршрута аргонавтов нет ни одной приметы тех мест, да и длится их путешествие не столь долго.

Аполлоний Родосский явно стремился после путешествия в Колхиду (крайний восток) отправить аргонавтов на крайний запад, к земле Атланта. Но привело это к тому, что наряду с описанием крайнего запада в поэме обнаруживаются приметы совсем другого района. Очевидно, это следы первичной орфеевской поэмы.

Итак. Аргонавты решают идти не через Босфор, потому что там их поджидают колхидцы и сам царь Ээт, решивший вернуть похищенное золотое руно и дочь Медею. Они подходят к устью Истра (Дуная), но здесь все-таки встречаются с колхидцами (первая путаница: с чего бы тем ждать аргонавтов у Истра, а не у Боспора?) и после стычки пробиваются в Дунай. Поднявшись вверх по этой реке, они оказываются… в водах Адриатики.

Но что-то не очень похожа Адриатика Аполлония на Адриатику! Прежде всего они посещают владения волшебницы Цирцеи (Кирки), остров Ээю.

Ну и ну! Очевидно, Аполлоний, чтобы различить остров (город) Эю, с которого начинается обратное путешествие аргонавтов, и остров Цирцеи, прибавляет к имени последнего ещё одну букву «э». Перед нами – наложение двух мифов об одном и том же месте. Но из-за такого наложения остров Эю не следует переносить в Адриатику.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза