Великие тайны великих людей

Николай Чаур: «Бытует мнение, что почерк – это своего рода кардиограмма души. Несмотря на то что этот человек вроде бы аккуратный, мягкий, педантичный, исполнительный, но в то же время в глубине его почерка как раз и заключается эта резкость, нетерпимость к другим мнениям, нетерпимость к оппозиции, к противникам. Человек расчетливый, скрытный, с внутренним противоречием, и чтобы все вот это болезненное свое существование не показывать окружающим, нужно обладать высокой артистичностью, нужно обладать высокой степенью лицемерия. Почерк одного человека, личность другого».

Мюнхен, 9 ноября 1938 года, семь лет до краха Третьего рейха. Празднование юбилея пивного путча. Геббельс готовился произнести приветственную речь, когда ему принесли сообщение, что в Париже семнадцатилетний паренек Гершель Грюншпан совершил покушение на советника немецкого посольства фон Рата. Геббельс на ходу изменил тему выступления: прозвучал призыв к еврейским погромам. Полиция и СС получили приказ не препятствовать бесчинствам. За ночь было разрушено 815 магазинов, сожжены 171 дом и 119 синагог, 100 человек убито, 20тысяч евреев брошено в концлагеря. Среди арестованных оказалось и 150 немцев, выразивших неодобрение погромщикам. Нацистская пропаганда назвала это злодеяние «Хрустальной ночью».

Елена Съянова: «Однажды на посиделках в Бергофе, когда кто-то играл на пианино, Гитлер рисовал карикатуры на присутствующих – ну, то есть когда каждый из них занимался любимым делом, от Геббельса ждали, что он почитает стихи. Поскольку он давно ничего не писал, то прочитал опус, написанный в 20 лет. И там есть эти слова – «Хрустальная ночь». И присутствующий Функ потом вставил их в один из своих отчетов после еврейского погрома 1938 года».

1942 год. Геббельс совершил инспекционную поездку по лагерям военнопленных. Вид страдающих людей не вызывал в нем никакого сочувствия. А родители так мечтали, что их Йозеф станет священником! Он стал проповедником, только проповедовал не смирение и христианскую любовь, а германскую гордыню и беспощадную ненависть. В юности он зачитывался Достоевским, «Бесы» – его любимый роман. Во всем, в мыслях, в словах и в поступках, он подражал героям романа, русским революционерам, которые учили: цель оправдывает средства. Вот и он шел к своей цели, не считаясь ни с чем и ни с кем. Они говорили: «Морали нет», и он отказывался от морали. В то время Геббельс писал в дневнике: «Я – немецкий коммунист, а также я – голодный пастор». Но есть еще один роман русского классика, который служит ключом к пониманию его личности, – «Игрок». Оказавшись на перепутье, Геббельс бросил монетку, с кем ему быть: с коммунистами или нацистами. Он поставил на красное – и проиграл, а потом поставил на черное и раз за разом срывал банк, но в итоге снова выпало красное.

Сергей Кудряшов: «Он вообще с большой симпатией отнесся к Октябрьской революции и считал, что Германия должна пройти такой же путь. И скажем, если брать 1921–1922 годы, то Геббельс еще даже не определился в своих политических симпатиях, он в это время, наверное, был более левый, чем правый. «Броненосец «Потемкин» вообще восхищал его, он несколько раз его смотрел и даже записал в одном из своих посланий: «Как жаль, что у нас нет такого же фильма».

Синагога Бернплац во время «Хрустальной ночи»