Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства

Жанна де Ламотт подняла на ювелиров разъяренный взгляд. Если бы, как утверждают цыганки, взглядом можно было убить, оба ювелира упали бы замертво. Но ювелиры — народ крепкий. Особенно если они — поставщики королевских украшений. А Бюмер и Бассанж гордо носили сие звание уже полтора десятка лет. Они создавали драгоценности еще по заказам Людовика XV, деда нынешнего короля Людовика XVI. Чудо бриллиантового искусства, на которое столь жадно взирала Жанна, предназначалось для последней фаворитки Людовика XV — мадам Дюбар-ри. Но, увы, король скончался, и ожерелье осталось невыкупленным.

Графиня де Ламотт сжала пальцы, словно боясь, что они опять потянутся к футляру. «Господа, я веду речь о покупке не для себя… — Голос графини сорвался. — Моя доверительница — самая могущественная дама Франции. Я не могу называть ее имени, но, надеюсь, вы понимаете, о ком речь?»

Ювелиры переглянулись. «Без имен так без имен, — вкрадчиво проговорил толстяк Бассанж. — Но вы должны понять и наши опасения. Такого ожерелья не создавал ни один ювелир мира. Здесь шестьсот сорок семь бриллиантов общим весом в две с половиной тысячи каратов. Из них семнадцать камней чистейшей огранки размером с грецкий орех. По самым скромным подсчетам, цена нашего изделия миллион восемьсот тысяч ливров. Она не каждому по карману. Год назад мы показывали ожерелье Их Величествам. Мария-Антуанетта, конечно, пришла в восторг. Но король Людовик отказался от покупки. Сказал, что не может приобретать жене драгоценности, которые стоят как флагманский корабль. Казна и так пуста».

«Откуда же теперь возьмутся средства? — почти грубо перебил коллегу Бюмер. — Или мы неверно поняли, мадам, и вы выступаете не от лица королевы?» Графиня закусила губу: «Я не должна произносить имен. Но если вы выражаетесь столь прямо, то придется подтвердить: я представляю королеву. Она не может забыть ожерелья и нашла возможность оплатить его из собственных средств. Однако сделка должна быть тайной. Надеюсь, вы знаете, что я — ее верная подруга. Я подпишу договор об оплате от ее имени и передам ей ожерелье!» Бассанж дипломатично заулыбался: «Мы будем несказанно рады, если наше сокровище достанется королеве. Но простите, мадам, мы не можем подписать с договор с вами. Нам нужен более солидный поручитель!»

 Графиня де Ламотт

Графиня де Ламотт вышла из ювелирной лавки, оттолкнув лакея, намеревавшегося помочь хозяйке. Сама вскочила на подножку легкого экипажа и откинулась на сиденье, радуясь, что верх экипажа опущен и воздух обвевает ее лицо. А лицо горело. Конечно, визит был необходим. Но как они посмели?! «Это ожерелье не для вас… у вас не хватит средств…» Чванливые снобы, всю жизнь ворочающие миллионами! Парижане говорят, их мастерские забиты бриллиантами, рубинами, изумрудами, как пещера сказочного Аль-Гаруна. И это в те времена, когда в стране недороды: то холод, то засуха. Народ ропщет — а что будет дальше?! Ювелиры, конечно, не думают об этом, им лишь бы продать подороже!

Но отчего они решили, что графиня де Ламотт — недостаточный поручитель?! Жанна и одета по последней моде, и драгоценностей на ней достаточно для дневного визита. Всему Парижу известно, что Николя и Жанна де Ламотт живут на улице Нев-Сен-Жиль на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Конечно в долг. Но кто нынче не имеет долгов?! В дамском салоне Жанны собираются супруги самых богатых парижан — банкиров, негоциантов, на балах присутствуют и сливки аристократии. Жанна не просто графиня по мужу. Она — Жанна де Л юз де Сен-Реми де Валуа — происходит из древнего королевского рода. Это теперь Францией правят Бурбоны, а пару веков назад королями были Валуа. Так вот предок Жанны являлся хоть и внебрачным, но сыном самого Генриха II. Правда, ко второй половине XVIII века потомки королевского бастарда обнищали. Отец Жанны вообще пристроился жить с парижской проституткой. Прижил с ней сына и двух дочерей. Младшая, Жанна, родилась 29 лет назад, в 1756 году. И побороться за существование ей пришлось с детства. С трех лет она просила милостыню на паперти церкви. Однажды ее увидела маркиза Буленвилье и, пораженная ангельским видом девочки, подала золотую монету. Жанна заалела как маков цвет от такой щедрой милостыни, но вскинула на маркизу свои черные огромные очи: «Мы не всегда были бедны, мадам! Когда-то мой предок правил этой страной. Я ведь из рода Валуа!» Маркиза не поверила, но навела справки. Каково же было ее удивление, когда выяснилось, что Жанна сказала правду.

Сердобольная маркиза пристроила ее отца-дворянина на службу, брата — в школу офицеров, а Жанну с сестрой — в монастырский пансион для благородных девиц. Впрочем, чем Жанна Валуа была хуже?! Да она училась вдвое усерднее. И вот какие-то ювелиры говорят, что им нужен поручитель важнее ее!