Великие Цезари

О Цицероне уместно здесь сказать несколько слов. Он родился третьего января сто шестого года в расположенной неподалеку от города Арпина усадьбе своего отца. А этот город был родиной и Гая Мария, с которым, кстати, Цицерон был в родстве: тетка Мария была сестрой родной бабки Цицерона. В переводе с латинского его фамилия переводится как «горох». Немного информации о римских именах. Для примера возьмем того же Марка Туллия Цицерона или Гая Юлия Цезаря. Первым здесь стоит имя человека, вторым – фамилия, род, а третьим – отличительная мета, прозвище. Цезарь, вероятно, имел прозвище от слова caesaries, что в переводе означает пышноволосый. Это звучало насмешкой, ибо Цезарь был лысоватым, и это его всегда очень сильно удручало. Говорят, он выходил из себя в двух случаях: когда вспоминал, что Александр Македонский в его годы завоевал весь мир, и когда ему напоминали о его лысине.

Цицерон в юные годы сочинял стихи и обучался ораторскому мастерству у тех же греческих учителей, что и Цезарь. Овладев этим, а у него были большие способности, стал изучать право у знаменитого законоведа Квинта Муция Сцеволы, где и познакомился с Титом Помпонием Аттиком, с которым подружился на всю жизнь, и их переписка (известны только письма Цицерона к нему) является одним из самых ярких исторических документов того времени. Он служил в войсках отца Помпея и самого Суллы, но недолго. Вернулся в Рим, где стал заниматься еще и философией. Неудивительно, что, имея такое прекрасное образование и недюжинные ораторские способности, он очень скоро стал преуспевающим юристом. Его политическая карьера, естественно, и вытекала из его популярности адвоката, причем идеологические пристрастия определились не вдруг, хотя тяготение к знати, к Помпею в частности, говорят о его олигархическом мировоззрении, хотя сам он различает оптиматов и популяров не по партийному признаку, а иначе: «Те, действия и высказывания которых приятны толпе, – популяры, те же, чьи действия и намерения встречают одобрение каждого достойного человека, – оптиматы». Неплохая формулировка, не правда ли? Популяр не может быть «достойным человеком», потому что хочет нравиться толпе.

Надо при этом иметь в виду, что партий в современном понимании этого слова в античном мире не было, как не было уж слишком отчетливого разделения в политической жизни по сословному признаку. Зачастую представители знати, когда им было это выгодно, переходили в плебеи и становились народными трибунами, а многие сенаторы выступали с популистскими речами в сенате и сами себя причисляли к популярам. Трудно в этом случае доискиваться, по каким признакам и кто из них «достойнее». До сих пор историки ведут ожесточенные споры о том, было ли вообще четкое разделение между этими группировками. Немецкий историк М. Гельцер вообще считает подобное мнение «фантазией XX века». Но, так или иначе, Цицерон, по своему мировоззрению, несомненно, принадлежал к «достойным», то есть оптиматам, хотя во времена своего консульства с лукавым и наигранным актерским пафосом провозглашал себя защитником народа.

Итак, Катилину вновь «прокатили» на выборах шестьдесят третьего года, и он окончательно осознал, что легальным путем ему власти не добиться. И стал готовиться к вооруженному мятежу. Он имел своих сторонников не только в столице. Бывший сулланец Гай Манлий готов был поддержать Катилину в северной Этрурии и разжечь там огонь восстания. Катилина планировал осенью, в октябре, поднять мятеж одновременно в Капуе, Апулии, а в самом Риме устроить резню и совершить государственный переворот.

Но планам Катилины и других заговорщиков, за спинами которых, как утверждали современники, стояли Красс и Цезарь, не суждено было сбыться. Любовница одного из заговорщиков по имени Фульвия разболтала об их намерениях, причем Цицерону становится известно, что и он станет жертвой беспорядков, его имя стоит в списке заговорщиков одним из первых. Поэтому консул ходит на заседания сената в панцире и обрушивается на Катилину со страстью и яростью попавшего в засаду зверя. Он прямо говорит Катилине, что ему все известно о его намерениях, и призывает покинуть Рим и не наживать себе худших неприятностей. Вспыльчивый и неуравновешенный Катилина, который стал понимать, что ничего не добьется в городе без вооруженной силы, действительно уезжает из Рима к войску Манлия в Этрурию, где присваивает себе знаки консульского отличия. Быть может, даже Катилина уезжает по совету режиссера Цезаря, который решил, что без буффонад эксцентричного честолюбца им будет проще совершить переворот в столице. Но со стороны Катилины это было серьезным просчетом.

Оставшиеся в Риме заговорщики решают следовать по заранее разработанному плану: поджечь Рим в разных частях, посеять панику, убить Цицерона и в дальнейшем открыть ворота войску Манлия и Катилины.