Великие Цезари

Похоже, что Марк Антоний и его приятели не только пьянствовали и блудили, но и разглашали государственные тайны. Во всяком случае, хоть это в столице и было секретом Полишинеля, до расположенных в Кампании легионов дошли верные слухи, что Цезарь решил вновь послать их на войну, на этот раз в Африку, куда стеклись все его недруги. Здесь оказались и Катон, и Лабиен, и Афраний, и Петрей, а возглавлял войска, как проконсул и император, Метелл Сципион, располагавший внушительной вооруженной силой из десяти легионов, не считая войск поддерживавшего его нумидийского царя Юбы.

Так вот ветераны Цезаря взбунтовались, они устали, они не хотели воевать и мечтали об обещанном жаловании и отдыхе на итальянской земле.

Цезарь появился среди митингующих на Марсовом поле солдат, как всегда, внезапно. Когда полководец взошел на трибуну, легионеры притихли, чтобы услышать, что он будет говорить.

Они не хотят больше воевать? Хотят в отставку? Он понимает, что они устали. Понимает. Поэтому у него нет возражений. Вы уволены. Но обещанный долг отдам вам, квириты, когда буду справлять триумф после похода в Африку с другими войсками.

Он сказал: квириты! То есть граждане, а не воины или соратники, как всегда их называл. И что тут началось! Нет, орали солдаты, не называй нас квиритами! Мы твои преданные солдаты и пойдем за тобой, куда скажешь! Не называй нас квиритами!

Вот! Всего одно слово не только спасло положение, но и дало Цезарю еще одно подтверждение того, что он создал не простую армию, воевавшую за идею или деньги. Его легионеры сражались не только ради добычи, но и лично за Цезаря. Они почитали за честь воевать под его знаменами и счастливы были умереть ради его воинской славы. Можно привести много ярких примеров, когда солдаты и центурионы с радостью жертвовали своими жизнями в ратных подвигах лишь ради милостивой оценки и похвалы великого полководца.

Приведем один из таких эпизодов. Перед Фарсальской битвой Цезарь спросил центуриона Гая Крассиния о том, каковы, по его мнению, шансы на успех и каков настрой солдат. Тот ответил: «Мы победим, Цезарь, и живого или мертвого, но ты меня похвалишь». Вот так: «живого или мертвого». Похвала Цезаря ему была дороже собственной жизни. Гая Крассиния Цезарь не только похвалил, но и наградил, но, увы, посмертно. Он доблестно сражался, и был убит ударом меча в рот.

Но продолжим о событиях на Марсовом поле. Цезарь во время этого гвалта спустился с трибуны, но его окружили и просили наказать виновных, но не отказываться от них в африканском походе. Цезарь сделал вид, что колеблется, а затем взошел на трибуну и сказал, что берет их с собой, но за исключением десятого легиона – его он считал лучшим, но раз и тот оказался замешанным в бунте, то Цезарь в нем больше не нуждается. «Но и ему, – сказал он, – я отдам обещанное, когда вернусь из Африки. Когда война будет закончена, я всем дам землю, и не так, как Сулла, отнимая ее у частных владельцев и поселяя ограбленных рядом с ограбившими, так что они находятся в вечной вражде друг с другом, но раздам вам землю общественную и мою собственную, а если нужно будет, и еще прикуплю».

Надо ли говорить, каким ликованием встречены были эти слова. Только солдаты десятого легиона, не осознав, что полководец просто блефует, были подавлены и умоляли наказать их, согласны были даже на децимацию, то есть на казнь каждого десятого по жребию. Но Цезарь сказал, что верит в их искреннее раскаяние, зла не держит и берет их с собой в Африку вместе с другими легионами.

Цезарь был прекрасным оратором, это отмечают даже такие признанные на этом поприще соперники, как Цицерон. Но с солдатами он не слишком утруждал себя красноречием. Что он им обычно говорил? Подобно Помпею, он не пичкал их лозунгами о светлых республиканских идеалах, необходимости защиты родины от узурпатора и тому подобными. Он говорил им, что они самые лучшие солдаты, самые стойкие и мужественные, самые доблестные и отважные, напоминал о прежних победах. Никто, уверял он их, не умеет воевать так, как вы, поэтому вы непобедимы и ваши подвиги бессмертны… То есть он не просто даровал им славу победителей, но давал еще и частичку своего божественного бессмертия, которое даровано только ему, потому что простые смертные когда-нибудь да ошибаются, когда-нибудь да терпят поражение и гибнут, только солдаты Цезаря, ведомые его гением, его счастьем, его фортуной, никогда не будут побеждены, и их военная слава поэтому бессмертна. Поэтому неудивительно, что они почувствовали себя униженными, втоптанными в грязь, когда вождь назвал их квиритами, как и всех прочих римлян.

Сейчас это назвали бы культом личности. Действительно, фанатичная преданность солдат своему полководцу была беспредельна.