Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства

Кстати, насчет одежд. Первой исполнительницей Сильвы в петроградском театре «Буфф» была прекрасная и талантливая опереточная артистка, полька по национальности – К.Ф. Невяровская. Она была талантлива во многих областях – рисовала, моделировала свои костюмы и шила их. В те времена актеры, даже примадонны, обязаны были заботиться о своих костюмах сами – покупать за свои деньги. Естественно, молодая актриса следила за своим гардеробом – чинила, чистила. В 1927 году Невяровская поехала на гастроли в Вильнюс. Одно из ее платьев сильно загрязнилось, вот она и взялась отчищать его бензином. Рядом горела спиртовка. Бензин вспыхнул мгновенно, обдав актрису пламенем. Живым факелом она выскочила на улицу. На помощь ей бросились люди. Но огонь уже сделал свое дело. Тем же вечером

Невяровская скончалась. Как тут не вспомнить другую строчку из чардаша Сильвы: «…и сила женских чар зажжет в душе пожар»…

Надо сказать, что сам Имре Кальман лучшей исполнительницей Сильвы считал свою соотечественницу – венгерку Марику Рёкк. «Именно такой я представлял себе мою Княгиню чардаша. Спасибо!» – такую телеграмму получила она от Имре Кальмана. Легендарная звезда немецкого кино, культовая «девушка моей мечты» – Марика Рёкк, снявшаяся в одноименном фильме в 1944 году, хранила эту телеграмму как самое большое сокровище своей творческой карьеры. В 1950 году она снялась в венгерском фильме «Княгиня чардаша».

Для съемок арендовали настоящий замок, правда, там разрешили снимать всего месяц. Дворец был роскошным, расположенным высоко в горах, с прекрасной окружающей природой. Значит, можно было сделать и отличные натурные съемки. Словом, все хорошо, вот только местные жители предупреждали, что в замке живет злой дух. Но режиссер Георг Якоби (кстати, он снимал и «Девушку моей мечты») отмел все предупреждения разом – какие могут быть злые духи, если с нами музыка «Сильвы»? Бедняга, он не знал тогда, что и у «Сильвы» норов – еще тот.

В первые же дни съемок Якоби заболел холериной. Через пару дней за ним последовали две молодые актрисы. И вот эта троица уже оглашает своды замка стонами и вздохами почище призраков.

Изнывая без съемок, исполнители главных ролей Марика Рёкк (Сильва) и ее постоянный партнер Иоганн Хеестерс (Эдвин) решают сходить на пляж, а заодно испробовать, что такое нудизм, поскольку других желающих искупаться нет. Марика лезет в воду голышом и вдруг чувствует, как к ней цепляется медуза. В ужасе она ударяет рукой по воде и… попадает точнехонько по морскому ежу. И вот – вся рука в колючках. Марике найти бы врача, но, как назло, очухавшийся режиссер объявляет съемку. Пару дней снимают – пока прима не грохается в обморок прямо перед камерами.

Примчавшийся сельский полицейский в растерянности объявляет, что в соседской деревушке нет врача – только ветеринар. Но и он занят – принимает отел у коровы. Освободится и тут же придет. Не бросать же корову! А мадам может и потерпеть…

Она терпит, вопя в парадных покоях замка столь же жалостливо, как и режиссер до нее. К вечеру взмыленный, словно сам рожал, ветеринар все-таки добирается до замка и вкалывает бедной Марике лошадиную дозу пенициллина. «Во-первых, других ампул нет! – объясняет он. – Во-вторых, у мадам заражение крови, так что ей не повредит. Вот посмотрите, через пару дней она встанет!»

Через пару дней Марике действительно пришлось встать – время, выделенное на натурные съемки, подходило к концу. Марику привязали к мулу и начали снимать эффектную «сцену поездки на мулах», придуманную режиссером. Обернувшись, Марика в ужасе увидела, что ее партнер по поездке актер Мюллер упал из седла. «Мадам, ваш мужчина finito!» – закричали ей подсобные рабочие.

«Боже, помоги! – возопила актриса. – Что же это творится?! Якоби пронесло, у девушек жар, у меня заражение крови, Мюллер умер!»

Бог помог. Чуть не убившегося Мюллера водрузили в парадные покои замка, а вся труппа замок покинула. Но коварный дух не сдался. Во время обеда режиссер Якоби вдруг подскочил и начал носиться кругами, нечленораздельно вопя: «Аша! Аша!»

Все решили, что Якоби исполняет танец диких – поднимает всем настроение. Но оказалось, режиссера ужалила оса – прямо в язык.

Снова послали за ветеринаром. Тот пришел с кирпичом, которым и зачистил Якоби язык. До крови. «Лучшее народное средство!» – объяснил всем коновал.

В последний съемочный день Хеестерс-Эдвин снимался на лошади. Лошадь понесла и сильно ударила его ногой о каменную ограду замка. «Нога сломана! – мрачно скрипя зубами, констатировал Эдвин. – Только не стаскивайте сапог, потом не наденешь. Снимайте дальше!»

В конце концов, из проклятого замка уехали. Но то ли злобный дух увязался за группой, влюбившись в киносъемки, то ли характер самой «Княгини чардаша» не желал исправляться, а может, оба они спелись в романтическом дуэте, все снова пошло вкривь и вкось. Премиленьким аккордом оказался последний день съемок. Шел главный любовный дуэт.