Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы

Однако поразительным открытием в археологии Северного Понта этого периода было даже не дальнейшее распространение вельбарской культуры само по себе, но порождение ею ряда новых культурных систем, вобравших в себя отдельные ее черты. Самой важной из них была черняховская, которая к середине IV века распространилась по обширной территории между Дунаем и Доном (см. карту 6). Вот еще один случай, в котором датировка и идентичность культуры долгое время служили предметом споров, однако сейчас основные ее характеристики уже установлены. Было обнаружено больше 5 тысяч поселений и многочисленные крупные биритуальные кладбища, и найденные в них остатки не оставляют сомнений в том, что культура эта процветала со второй половины III века по 400 год или чуть дольше. Хронологически, как и географически, остатки ее совпадают с установлением и сохранением готского господства в позднеримский период, которое было зафиксировано в надежных источниках соответствующей эпохи, и теперь считается признанным тот факт, что на основе этой системы можно реконструировать мир, созданный готами – и, возможно, другими германоязычными племенами – к северу от Черного моря[130].

Отдельные черты новой системы сильно напоминают элементы вельбарской культуры, процветавшей на северо-западе (или и вовсе ничем не отличаются от них), однако необходимо признать, что последняя продолжала развиваться по своим законам; вовсе не все ее носители покинули Северную Польшу. Часть посуды полностью идентична – вручную изготовленная вельбарская керамика (по форме напоминающая миски) была особенно распространена на ранних стадиях развития черняховской культуры. Кроме того, многие броши вроде фибул и покрой женской одежды (броши носили парами, на каждое плечо) совпадают с теми, которые встречаются в областях, некогда населенных носителями вельбарской культуры. Отдельные типы домов, в особенности длинные, в которых жили одновременно и люди, и животные (нем. Wohnstallhauser), весьма распространены по крайней мере в отдельных районах в обеих культурах. Особенно поражает – хотя на данный момент полного сравнительного анализа их не проводилось – тот факт, что обе разновидности похоронных обычаев, отличающих вельбарские кладбища от обнаруженных в соседних областях севера Центральной Европы, также встречаются в землях носителей черняховской культуры. На кладбищах представителей обеих этих систем сосуществовали два типа погребений – захоронение и кремация. Население вельбарских регионов, как правило, не хоронило покойников мужского пола с оружием (и вообще с железными предметами), и отсутствие этого обычая являлось также отличительной чертой черняховских ритуалов.

У прочих черт черняховской культурной системы разное происхождение. Вельбарская керамика ручной работы была представлена только на ранних стадиях, затем очень быстро для этой системы стала характерной более сложная посуда, изготовленная на гончарном круге, в общих чертах напоминающая ту, которая использовалась в провинциях Римской империи. Длинные дома, разумеется, пришли к ним из преимущественно германских культур севера Центральной Европы, однако еще одним характерным типом построек во многих черняховских районах были землянки и полуземлянки (нем. Gr"ubenhaus). Они были широко распространены на восточных предгорьях Карпат и далее и не встречались в вельбарской культуре или в северных германских поселениях I и II веков. Археологи также обнаружили на черняховских кладбищах редкие случаи захоронения по сарматским обычаям – вещи покойника складывались на полке, вырезанной в могиле. Таким образом, одно из сарматских племен внесло свой вклад в смесь культур, порожденной иммиграцией северных германцев в земли близ Черного моря.

Интерпретация этих остатков долгое время оставалась спорной. Когда в 1906 году были извлечены первые остатки, отмечалось явное их сходство (в особенности это касалось металлических изделий) с типично германскими, обнаруженными на севере Центральной Европы; об этом заговорили задолго до того, как была изучена и описана вельбарская культура. Эти находки быстро связали с миграцией готов, известной по историческим источникам, и в эпоху нацизма они нередко приводились в качестве нелепых оправданий территориальных запросов Германии в Восточной Европе. Нацистские бюрократы зашли так далеко, что предлагали переименовать отдельные города на побережье Черного моря в честь героев из числа готов, к примеру, название Теодорихшафен – «гавань Теодориха» (великий правитель готов V и VI веков, см. главу 7) предлагалось для Севастополя в Крыму. В общем, «гипотеза вторжения» применялась к археологическим остаткам с большим энтузиазмом. Металлические изделия такого же типа были обнаружены на побережьях Балтийского и Черного морей, следовательно, одно из племен, живших близ первого, захватило затем южные территории, вытеснив оттуда местное население. Если говорить честно, это объяснение получило подтверждение в записях, касающихся ухода карпов.