Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы

Но не всю миграционную активность в III веке можно объяснить передвижением нескольких групп по несколько сотен человек в каждой. Готский предводитель Книва не смог бы нанести поражение императору Дацию, пусть даже тот правил сравнительно небольшой территорией, если бы за ним не следовало несколько тысяч воинов, а не сотен. Готам и герулам нанес поражение Клавдий близ Фессалоник, и, по имеющимся у нас сведениям, они потеряли в бою несколько тысяч человек. Разумеется, мы вправе проявить недоверие к этим цифрам, однако Клавдий, судя по всему, действительно одержал победу в весьма значимой битве. Да и масштабный морской поход 268–271 годов, частью которого было только что упомянутое столкновение, не мог бы стать причиной стольких проблем и разрушений, если бы участвовавшие в нем силы были значительно меньше, чем можно предположить по возможным потерям в битве с Клавдием[140]. Свидетельства, оставшиеся со времен Маркоманской войны, говорят о том же. Часть происходивших событий можно объяснить небольшими столкновениями, в которых участвовали небольшие отряды, но далеко не все. К примеру, до нас дошел рассказ Диона о том, что лангобарды и убии собрали 6 тысяч человек для нападения на Паннонию, и однажды квады, стремившиеся избежать суровых послевоенных ограничений, налагаемых Марком Аврелием, готовились «все вместе переселиться в земли семнонов», лежавшие дальше к северу между Эльбой и Одером[141]. Римляне не дали предполагаемому переселению состояться, приняв соответствующие контрмеры, и мы не можем знать наверняка, действительно ли все члены племени собирались двинуться на север, однако имеющиеся у нас сведения подтверждают, что германские племена, насчитывающие несколько тысяч человек, вполне могли решиться на переселение.

На то, что по меньшей мере некоторые мигрирующие племена германцев могли быть весьма многочисленными, указывают также и события, развернувшиеся в дальнейшем в тех землях, куда они направлялись. Готы и прочие германцы, добравшиеся до Черного моря, к примеру, пришли вовсе не в пустоту. В 238 году после нападения готов на Гистрию римляне пообещали налетчикам ежегодные выплаты при условии, что те отойдут от города и вернут пленных. Это вызвало яростный протест местных карпов, которые считали себя могущественнее готов. Карпы, как мы видели, принадлежали к так называемым свободным дакам, населявшим молдавские территории неподалеку от Карпат, – они принадлежали к числу тех самых полуклиентов Рима, которые не попали под прямую власть империи. Экспансия в пограничные регионы готов и других германоязычных народов сделала пришельцев соперниками даков. И со временем господство готов в этих землях возросло за счет этих самых карпов. В конечном итоге карпы остались ни с чем. Их политическая независимость была подорвана, и они большими группами – сотнями тысяч, если верить римским источникам, – переселялись на территорию империи в 300 году[142]. Опять-таки, можно поставить под вопрос их точную численность, но не общую картину. Карпы как независимая политическая сила окончательно исчезли с карты в начале IV века, и у нас есть точные сведения о том, что они поселились к югу от Дуная. Точно так же не приходится сомневаться в том, что германоязычные готы заменили обитавших ранее на этих территориях даков и стали доминирующей силой близ Карпат.

Как мы видим, Рим отреагировал на конфликты в приграничной зоне вполне здраво – было принято решение разрядить обстановку и разрешить наиболее пострадавшим народам иммигрировать в империю. Во времена Маркоманской войны этот прием уже был опробован, когда в империю были приняты наристы. Констанций был готов даровать то же разрешение лимигантам в 359 году, и нет причин сомневаться в источниках, сообщающих, что вывод карпов из приграничных территорий приблизительно в 300 году был частью решения проблем, возникших в III веке. К тому же карпы были не единственными из проигравших. Дальше к востоку германские иммигранты захватили сарматские царства и древние греческие города понтийского побережья. Помимо всего прочего, они вынудили империю освободить горы Трансильвании[143]. Не все карпы переселились на юг Дуная, и немалая часть населения Трансильвании и понтийского побережья осталась на своих землях. Тем не менее масштабные переселения и полная перестройка стратегической ситуации в регионе – явные признаки того, что уже принятых Римом мер по обеспечению мира в этих землях было недостаточно после массового вторжения в них германцев. Учитывая все сказанное выше, речь явно идет о германоязычных племенах, способных в любой момент собрать армию в несколько тысяч человек. Малые группы в несколько сотен не смогли бы достичь такого результата.