Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы

Проникновению в суть миграционных мотиваций мешает прежде всего отсутствие соответствующих сведений в первоисточниках. Этот вопрос нельзя решить по аналогии с отдельными случаями, более современными и схожими с нашим, поскольку таковых попросту нет. Тем не менее, как мы видели, мотивация мигрантов в современном мире, как правило, выражается в матрице с экономическими и политическими мотивами на одной шкале и добровольным или недобровольным переселением на другой. Считается, что все эти четыре параметра в той или иной степени присутствуют во всех случаях миграции, пусть и в самых разных сочетаниях – для одних мигрантов превалировать будут добровольные и экономические мотивы, для других – недобровольные и политические. И даже если мы не можем проследить ход миграционного процесса так тщательно, как хотелось бы, этот подход все равно способен помочь нам существенно продвинуться вперед.

В общем и целом археологические свидетельства говорят о том, что в мотивации германцев имели место политические причины и элемент принуждения – по крайней мере, для части миграционного потока. Мы, разумеется, не имеем в виду сплошной отток беженцев или нечто, хоть отдаленно напоминающее масштаб трагедии в Руанде в начале 1990-х годов. Однако яркой чертой Древней Германии конца II – начала III века, как мы видели в прошлой главе, является явное возрастание острого политического соперничества, что отражается в довольно плотном скоплении захоронений оружия, обнаруженных, в частности, в болотах Дании. И нет причин полагать, что древние даны III века были более воинственны, чем все остальные. Дело, скорее всего, в том, что в болотистых регионах свидетельства агрессии и участившихся противостояний имели больше шансов сохраниться. По крайней мере, одновременное появление новых политических образований с развивающейся военной идеологией лидерства трудно представить без повышения уровня насилия и агрессии. На этом фоне было бы даже странно, если бы миграция в новые области не стала одним из возможных способов ускользнуть от новых превратностей жизни в Древней Германии. Набирающая обороты борьба за контроль над одними и теми же источниками обогащения всегда была основной причиной миграции[154]. И в то время как нарастающее политическое напряжение отчасти отвечает на вопрос, почему столько германцев решили сменить место жительства, то более позитивная экономическая мотивация может объяснить основное географическое направление миграции.

Если не считать отдельных импортируемых средиземноморских товаров, в ходе археологических изысканий, как мы выяснили в первой главе, было установлено, что германский мир на рассвете римской эпохи обладал лишь простейшей материальной культурой – изготовленная вручную керамика, фактическое отсутствие обработки драгоценных металлов и сравнительно мало способов материального подтверждения социального статуса. Ситуация во многом изменилась за следующие несколько веков, по мере того как германский мир развивал связи с более развитыми экономиками Средиземноморья. В результате появились новые источники богатства – в виде выгоды от новых торговых связей, дипломатических субсидий и периодических набегов. Однако ключевым оставался тот факт, что прибыль не распределялась равномерно по социальным слоям – разные классы получали разные доли. И в географическом плане ситуация была такой же. Контакты с Римской империей (и, как следствие, обогащение) осуществлялись преимущественно через людей, отдававших явное предпочтение германским сообществам, населяющим приграничную зону.