Великие женщины Древней Руси

Великого князя Дмитрия Ивановича погребли в Архангельском соборе, где уже лежали и отец его, и дед. На московский престол вступил Василий Дмитриевич, а главной советчицей его была мать — великая княгиня Евдокия. Именно она внушила сыну, когда в августе 1395 года войска грозного хана Тамерлана подошли к границам Московского княжества, перенести из города Владимира в Москву чудотворную икону Божией Матери — Владимирскую. По мистической значимости чисел в день падения Москвы при нашествии хана Тохтамыша, также 26 августа, великая княгиня Евдокия с сыновьями, боярами, воеводами, духовенством, князьями, народом встречала икону Богоматери Владимирской на Кучковом поле, где потом поставили в честь этого события Сретенский (сретенье — встреча) монастырь.

По преданию, в этот самый час хан Тамерлан увидел во сне видение «Светозарной Жены», окруженной огромным воинством, и повернул свои войска прочь.

Великая княгиня Евдокия была неустанной строительницей храмов и монастырей, но в 1407 году ей явился архангел Михаил, известивший о ее близкой кончине. Великая княгиня Евдокия заказала икону с его изображением, которая впоследствии стала храмовой иконой Архангельского собора Кремля. Она приняла монашеский постриг 17 мая 1407 года, а 7 июля скончалась и была погребена в основанном ею Вознесенском монастыре в Кремле. После ее кончины у гроба совершались чудеса, происходили исцеления, сами собой зажигались свечи. Великая княгиня Евдокия, в иночестве Евфросиния, была причислена православной церковью к лику святых.

7 июля 1907 года в Москве были большие торжества: отмечали 500 лет со дня кончины благоверной княгини и монахини. Торжественная процессия крестного хода направилась из Вознесенского монастыря в Архангельский собор, к гробу Дмитрия Донского. В честь этого события была выпущена медаль.

Но в 1929 году началось уничтожение Вознесенского монастыря. Сталин не мог потерпеть, чтобы на территории Кремля стояли постройки монастыря, да еще женского. Некрополь был уничтожен, и останки все свезли в подвал Судной палаты под Архангельским собором, где они пребывают до сих пор. Обломки гробницы преподобной Евфросинии находятся в том же подвале, а часть ее кожаного пояса — в музеях Кремля.

Дмитрий Донской был причислен к лику святых уже в наши дни — в 1988 году, а на торжествах в 1907 году ему оказывали почести как супругу преподобной Евфросинии, покровительницы Москвы. Вот такие бывают парадоксы истории и судьбы.

Но милосердие преподобной Евфросинии — великой княгини Московской — с нами. Сейчас в Москве строится храм преподобной Евфросинии в Котловке.

Марфа-Посадница

В 1951 году, когда археологи уже решили, что в Новгороде искать больше нечего — все найдено, на территории бывшей усадьбы Марфы Борецкой, или, как ее называли, Посадницы, работница экспедиции подняла с земли кусок бересты — березовой коры и заметила на ней процарапанные буквы. Это была сенсационная находка, ошеломившая мир, — первая берестяная грамота.

Кто же была Марфа-Посадница, подарившая нам это открытие, чья земля сохранила и донесла до наших дней целую библиотеку писем на бересте?

В 1803 году в журнале «Вестник Европы» тридцатисемилетний поэт, прозаик и издатель Николай Михайлович Карамзин напечатал свою вторую историческую повесть — «Марфа-Посадница, или Покорение Новгорода». Первая его повесть «Наталья, дочь боярская», опубликованная за девять лет до этого, имела ошеломляющий успех. Это были произведения, где интерес к отечественной истории, стремление верно передать черты ушедшей жизни соединялись с вниманием к внутренней жизни, чувствам, душе человека.

Почти одновременно с повестью о Марфе Карамзин напечатал статью «О случаях и характерах в Российской истории, которые могут быть предметом художеств» — ее можно рассматривать как программную для будущего великого историка. Вот что писал там Карамзин: «Мысль задавать художникам предметы из отечественной истории… есть лучший способ оживить для нас ее великие характеры и случаи… Должно приучить россиян к уважению собственного».

«Великим случаем» в русской истории было для историка покорение Новгорода в конце XV века, а «великим характером» — Марфа-Посадница.

Изображению покорения Новгорода и характера Марфы-Посадницы Карамзин впоследствии уделит немало места в своей знаменитой многотомной «Истории государства Российского». Однако эти два изображения — историографа и писателя — не совсем совпадут. Вот это несовпадение и представляет для нас особый интерес. Покорение Новгорода великим московским князем Иваном III в 1471–1478 годах принадлежит к числу драматических страниц русской истории.