Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Одновременно начали сооружение Коллегий и Мытного двора. Его огромная трапеция должна была улечься между каналом, протянувшимся сзади зданий Коллегий, и дворцом К. Нарышкина, стоявшим на северовосточном берегу Стрелки. В Мытном дворе Трезини собирался устроить склады товаров. А купеческим лавкам, как мы уже рассказывали, предстояло разместиться в галереях по трем сторонам площади.

Еще в январе 1723 года архитектор доносит царю через кабинет-секретаря:

«Из… вышеупомянутых Коллегий зачато строить на 4 нумере Военная, фундамент выбучен ровно с землею, и 7 нумер Камор-коллегия, сваи под фундамент набиты и припасы плитный камень, кирпич и известь приготовлены.

…И по моему разсуждению лучше зачинать строить Коллегии три или четыре или сколько Его Величество изволит, и строить вдруг, рядом, а не через места, понеже меньше материалу и кошту станет».

Последняя фраза предназначена непосредственно рачительному государю, знающему счет деньгам.

Кажется, все идет по плану и настоящим летом работы будут не просто продолжены, а значительно расширены. Правда, сам архитектор молит с отчаянием: «Определен я… на строение санкт-питербурхской фортификации и протчего строения… на которых мне везде у строения быть невозможно, а ученики которые я обучал, и можно им было помогать в строениях, от меня взяты и посланы на другие строения…»

Но и государь, и Ульян Акимович Синявин хорошо знают, что Трезини, несмотря на все проблемы, с работой справится.

И вдруг неожиданно, когда наступила самая горячая пора для работ, царь Петр Алексеевич трижды — в июне, июле и потом в ноябре — объявляет между архитекторами соискательство на лучшее здание для Коллегий. Участвуют Г. Киавери, Н. Гербель, фан Звиттен, сам Трезини и Б. Растрелли. Царь ставит условия: «Все равные арнаменты как лучше убрать мочно, а каморов прибавить или убавить по величине всегда мочно… только бы снаружи все были равною долготою». Другими словами: все здания должны быть одинаковы, украшения на них самые лучшие, а комнаты внутри Коллегий размещать так, чтобы было больше пользы для дела. Условия разумного хозяина, не желающего выделять кого-либо из президентов Коллегий, дабы не разжигать обид и ссор. И все же, зачем понадобилось царю устраивать это «соревновательство» среди зодчих — понять нельзя. В конце концов Петр все равно дважды признал план Трезини лучшим. Он дешевле всех прочих и не уступает в строгости и величии.

Рисунок храма для Стрелки, по мнению государя, никому не удался. И Петр решил обратиться за помощью к шведскому королевскому архитектору Н. Тессину-младшему. (К этому моменту прошло уже почти два года со дня заключения мира.) В декабре 1723-го пришел ответ: пространное объяснение на двадцати шести листах и чертежи. В послании обстоятельно, со знанием дела рассказано, какие храмы были в древности, какие великие соборы существуют в Европе сейчас и каким должен быть главный храм русской столицы. А чертежи оказались повторением планов Стокгольмского собора, построенного Тессином в 1708 году. Конечно, такое строение не годилось для Петербурга. Оно всегда казалось бы случайным чужеземцем. К счастью, предложение шведа осталось неосуществленным и храм на Стрелке так никогда и не был построен.

Позже, в годы правления императрицы Елизаветы, возникла мысль поставить на этом месте памятник Петру Великому, созданный Бартоломео Растрелли. Но тем дело и кончилось. Еще полстолетия статуя хранилась в сарае, пока император Павел I не установил ее перед своим новым замком. О замысле Елизаветы напоминает лишь план Петербурга, вычерченный адъюнктом Академии наук Трускотом. В левом нижнем углу плана изображено здание Двенадцати коллегий и перед ним на барочном пьедестале высится конная фигура Петра…

«Соревновательство» архитекторов и переписка с Тессином не остановили работ на площади. Мытный двор на берегу Малой Невы и Кунсткамеру на южном берегу Стрелки сооружала Канцелярия от строений. А дома Коллегий каждая из них возводила своими силами и на свой кошт.

Архивные документы позволяют нам заглянуть на строительную «кухню» и познать некоторые специальные «тайны». Например, какие применялись инструменты и материалы и сколько их требовалось для начала работы.

Донесение архитекта Доминико Трезини в Коллегию иностранных дел:

«Минувшего ноября 28 дня 1723 года прислан ко мне нижеподписавшемуся по оной коллегии Его Императорского Величества указ, по которому велено прислать известие, что к пребудущему лету нынешним зимним путем надлежит заготовить каких материалов и припасов по рознь на строение фундамента и погреба со сводами первого апартамента (то есть первого этажа. — Ю. О.).

На который Е. И. В. указ покорно сим доношу. На вышеупомянутое строение Иностранной Коллегии, а именно кладка фундамента первого апартамента, в котором будут спереди от площади голяреи, а позади с канальной стороны быть назначены погреба со сводами, а над теми погребами будут каморы для архивов. На которое строение сколько надобно материалов и припасу при доношении приложен реестр.