Великий де Голль. «Франция – это я!»

В конце 1944 года председатель Временного правительства познакомился с Клодом Мориаком, публицистом, сыном известного писателя. Постепенно они сблизились. Мориак начал постоянно бывать у де Голля (одно время был даже его секретарем), вести записи их разговоров на самые разные темы. Так он стал своего рода «придворным историографом» генерала{296}. «Наши первые встречи с де Голлем, – писал Мориак, – произвели на меня такое впечатление, что любое свидание с ним мне казалось очень важным». И далее он обрисовал портрет генерала: «Этот величественный человек всегда держался на расстоянии и как бы охранял свой престиж. Но лишь только я оставался с ним наедине во время наших бесед, он становился более доступным. Даже если рядом с ним была тысяча людей, он излучал из себя какое-то сияние, заставлявшее видеть его одного. Подписывая или читая письма, которые я ему давал, он всегда комментировал текст, часто воскрешая в памяти прошлое, своих бывших друзей или красоту девушек ушедших времен. И вот вдруг за незначительными размышлениями неожиданно проскальзывало признание, откровение, ставившее под сомнение самые серьезные государственные дела»{297}. Со временем де Голль позволил приблизиться к себе французскому журналисту Жану-Раймону Турну, который также в течение многих лет вел записи и затем опубликовал их{298}.

Многие писатели, историки, публицисты сами расценивали председателя Временного правительства как «лучшее украшение страны». Ему было посвящено уже несколько десятков книг. В 1944 году о нем написал его старый друг Люсьен Нашен{299}, а известный писатель Поль Клодель посвятил генералу оду{300}. Однако среди французских писателей были и такие, которые в годы оккупации активно сотрудничали с фашистами. При всей своей любви к литературе де Голль считал, что действиям этих людей не может быть оправдания. Когда писателей Робера Бразийяша и Поля Шака суд приговорил к смертной казни, глава Временного правительства не стал заменять ее пожизненным заключением. Еще один известный писатель-коллаборационист Пьер Дриё Ля Рошель, не дожидаясь заключения под стражу, покончил с собой.

Общественно-политическая жизнь Франции в 1945 году набирала обороты. Прежде всего это выразилось в возрождении политических партий. Свою деятельность возобновили Французская коммунистическая партия (ФКП) во главе с Жаком Дюкло и вернувшимся из СССР Морисом Торезом и Социалистическая партия (СФИО), возглавляемая Леоном Блюмом и Ги Молле. На левом фланге Рене Плевеном и Франсуа Миттераном была образована небольшая партия Демократический и социалистический союз Сопротивления (ЮДСР)[27]. Вновь стало действовать одно из старейших политических объединений Франции – Республиканская партия радикалов и радикал-социалистов. Одним из его лидеров был Пьер Мендес-Франс.

Традиционные французские правые партии – Демократический альянс и Республиканская федерация, – серьезно дискредитировавшие себя во время войны сотрудничеством с вишистским режимом, фактически прекратили свое существование. Перед французской буржуазией встала задача создания новых политических объединений. В конце 1944 года была образована партия, получившая название Народно-республиканское движение (МРП). Ее основателями стали бывший председатель Национального совета Сопротивления Жорж Бидо и соратник генерала де Голля Морис Шуман. На правом фланге появилась Республиканская партия свободы (ПРЛ).

Де Голль, стремившийся представить себя единственным лидером страны в целом, не хотел создавать собственной партии и не желал, чтобы его отождествляли с каким-либо политическим объединением. Именно поэтому целый ряд его сторонников отошел от него и включился в борьбу внутри различных группировок. Тем не менее были и люди, именовавшие себя голлистами и твердо решившие связать свою дальнейшую судьбу только с де Голлем. Среди них оказались некоторые его министры, соратники по Лондону и Алжиру, участники внутреннего Сопротивления – Гастон Палевски, Жак Сустель, Андре Дьетельм, Рене Капитан, Мишель Дебре, Жак Шабан-Дельмас, Эдмон Мишле, Луи Терренуар, Жак Бомель, Раймон Трибуле. Постепенно к основному ядру, сложившемуся в годы войны, примыкали новые лица. В 1945 году де Голль познакомился со своим будущим преемником Жоржем Помпиду.