Великий диктатор

— Да, деда. Я вспомнил, как ты ругался, что в наших поездах только кофе есть, а чай не продают. И вот придумал. Для тебя. Ну, и, другим точно пригодится, — и я выложил перед ним несколько маленьких мешочков с чаем внутри, пошитых из марли, и с длинной ниткой, пришитой к одному из углов. — Микка! Чайник с кипятком тащи сюда! — отдал я распоряжение кузену, а деду пояснил, когда мой адъютант притащил всё необходимое. — Кладём пакетик в кружку, заливаем кипятком, и через минуту у тебя уже заваренный чай.

— И заварка по кружке не болтается, — добавил от себя и Микка.

— А как в одной кружке заварился этот пакетик, можно в следующую переложить и заварить. Вот такая вот придумка.

— Хм. Как интересно. И здорово, — дед отхлебнул заварившегося чая и подёргал за нитку пакетик, который заваривал чай во второй кружке. — И продуманно всё. Нитка вот, чтобы достать этот мешочек (pussi). С этим надо до Стокманнов идти, через них на этом можно большие деньги сделать.

* * *

И вот пару месяцев спустя дед прикатил снова, но уже в компании Стокманнов.

Мы с Миккой как раз повторяли па из разучиваемого в лицее танца под названием контрданс. И ввалившиеся к нам в дом взрослые застали момент, когда мы, взявшись за руки, отвешивали друг другу поклоны.

— А чего это вы тут делаете? — вытаращился на меня дед Кауко.

— Танцы разучиваем, — огрызнулся я. — У нас бал завтра в лицее. Здравствуй, деда. Здравствуйте, господа. — вовремя вспомнив о приличиях, поздоровался я с прибывшими.

— Здравствуй, здравствуй, герой! — эмоционально воскликнул Стокманн-младший. — А вот и твоя награда! Подставляй голову! — Он извлек откуда-то жёлтую медальку на красно-синей ленточке и водрузил её на мою шею. — Золотая медаль «Панамериканской экспозиции»! Гордись! Сертификат в рамке у твоего деда, потом посмотришь.

— Я знаю, что Мехелин тебе за скрепку подарил остров, — раздевшись, присоединился к разговору и старший Стокманн. — И мы с сыном решили тоже подарить тебе по острову. Здесь, в Улеаборге. Вот, держи, — он положил на стол передо мной какую-то кожаную папку. Здесь документы на «Зелёный» и «Песчаный» острова. И квитанция об уплате земельного налога на десять лет.

— Это два острова за проливом Роммаконвяйля, — попытался объяснить мне где находятся мои новые владения дед Кауко. — С территории бондарного завода их хорошо видно. Оттуда же можно будет и железную дорогу протянуть. Хорошее место. Под порт отлично подойдёт.

— Мы уже начали производство роликовых кистей в Америке. Я выкупил старый слесарный заводик в Нью-Йорке и нашёл отличного управляющего, — продолжал делиться со мной новостями Карл Стокманн.

Уж даже и не знаю, зачем он это делал? Может, старики его просто игнорировали, а ему хотелось выговориться, но то что он рассказал далее, меня просто выбило из колеи.

— Когда отец прислал чертежи вашего дровокола на патентирование в США, я их показал нашему управляющему, Генри Форду. Он хоть и ирландец, но очень хороший инженер…

— Простите, херра Стокманн, что перебиваю. Вы сказали Генри Форд? Это случаем не тот, что автомобили строил?

— Эээ, я не знаю. Наверное. У него был патент на керосиновый двигатель. И он был совладельцем «Детройтской автомобильной компании». А ты откуда его знаешь?

— Читал в одной американской газете про их автомобили, и там была эта фамилия. А почему он совладельцем автомобильной компании был?

— Он продал свои акции и вложил все деньги в наше совместное производство дровоколов с его двигателем. Часть двигателей, кстати, будет поставляться и сюда.

Пока гости обедали, я сидел за столом как пыльным мешком по голове прихлопнутый. Это что же такое творится? Я своими действиями сорвал возникновение «Форд мотор компани»? А как же легендарный «Форд-Т»? И, не менее легендарный, первый конвейер? Может, это всё-таки не тот Форд?

Бамц! Вывел меня из размышлений сильный щелбан деда. Оказывается, гости уже ушли, а я так и просидел всё время с задумчивой моськой за столом, не замечая ничего вокруг.

— Ай! Деда! Ты чего дерёшься?

— А что с тобой такое? Сидишь как замороженный! Даже не вышел проводить гостей. Бесстыдник! Совсем здесь распоясался без меня! Всё! После Рождества со мной поедешь. Сначала в Гельсингфорс, а затем в Стокгольм.

— Зачем?

— Затем! Мы фабрику швейную в отдельную компанию выделили. «Хухта Дизайн» назвали, тем новым словом, что ты придумал. Вы с отцом должны быть в столице и бумаги подписать. А затем в Швецию сплаваем. Я по делам, а вы Ахти проведаете! Ясно, внучек?

— Угу, — пробурчал я потирая ноющий лоб. — Вот зачем по лбу? У меня завтра бал, а я с синяком буду!

— Ну, извини. Сам напросился! Лёд приложи и ничего не будет.

Глава 30

Впервые с момента моего попадания в это время и место я встречал Рождество не дома, на хуторе, а в Улеаборге. И, причем в довольно большой компании родственников. Бабушка Тейя, Микка, брат Кауко с супругой Катариной и приехавшая с хутора мама Микки, тётя Сусанна. Хорошо посидели за столом, поели вкусняшек и потанцевали под граммофон. А на следующий день, утром, я уже ехал в Гельсингфорс в компании с дедом и отцом.