Великий диктатор

— Так, это, — мои глаза остановились на закопченном камине. — Вот, Ваше Преосвященство, посмотрите на камин. В нём горят дрова, дым поднимается вверх по трубе, оседая внутри неё сажей. Раз в год надо нанимать трубочиста, чтобы прочистить дымоход. А кто и как чистит сажу от табачного дыма внутри человека? Ведь она там наверняка скапливается. И потом, со временем, люди начинают кашлять и задыхаться. Может от того, что сажей табачной всё забито?

— Вполне разумно! Вполне! — за круглыми стеклами очков священника азартно блестели глаза. Он явно что-то понял для себя и теперь внутренне развивал эту тему, и ему стало не до меня. — Ступай, сын мой, — он меня перекрестил и взмахнул ладонью, типа всё, свободен, вперёд в пампасы. Чем я и сразу и воспользовался, даже забыв забрать листик со стихом.

Через неделю «Улеаборгский вестник» напечатал статью авторства нашего епископа, в которой он использовал почти все мои примеры из нашей беседы, даже пример с трубочистом. Упоминался в этой статье краем и я, дескать, наш юный земляк-поэт полностью поддержал идею диоцеза о заботе о здоровье прихожан.

Эта антитабачная идея — «по образу и подобию», за несколько лет распространилась по всей стране и стала очень популярна. Особенно популярна среди женщин. Наш неугомонный епископ сам додумался до вреда пассивного курения. И постоянно проводил проповеди, призывая курящих прихожан не курить в присутствии женщин и детей. А женщин призывал воздействовать на мужей, напирая опять-таки на здоровье и экономию средств. Дошло до того, что даже мой, не очень верующий отец, и то бросил курить благодаря агитации матушки.

Я же, сам того не понимая, что породил, голову этой проблемой не забивал. У меня к двум моим подопечным племянникам добавились ещё три пацана. Двух моих двоюродных братьев, Армаса и Микку, мне спихнули дядья, а третьим был сын нашего наемного работника, Як Кютт, которого я тут же мысленно переиначил в Якута.

Такое сборище спиногрызов мужского пола не позволяло занять их мирными делами. Постоянно кто-то что-то кому-то ломал, ссорился и дрался, а мне приходилось их разнимать. Поэтому, поразмыслив, решил играть с ними в войнушку, но с пользой. Стал учить строю, командам, а заодно, отличать право от лево. У Эса, который ежегодно выстругивал десятки мечей на продажу, нашлось с десяток бракованных изделий, которые я торжественно и вручил своему воинству.

А воевать мы собрались с крапивой, чтобы спасти Муми-тролля, Снусмумрика, Гаечку и Винтика со Шпунтиком.

Глава 11

«И тут неожиданно выскочившие из зарослей крапивы Скалотяпы схватили Фрёкен Снорк и уволокли её в самую тёмную чащу».

Мой четырехлетний племянник Ларс Викстрём услышав про похищение подружки Мумми-Тролля даже заплакал. Но на это никто из слушавших мою сказку не обратил внимания. Все уже давно привыкли к излишне эмоциональному другу, который мог пустить слезу по любому поводу, начиная с мертвой рыбёшки на берегу озера и заканчивая россыпью красивых белых цветов морошки.

«Винтик и Шпунтик смело бросились на спасение, но испугавшись тёмных зарослей, замешкались и потеряли из виду несчастную Фрёкен Снорк. И лишь отважный Мумми-Тролль, выхватив свой зелёный меч, устремился в страшную темноту. Но далеко ему бежать не пришлось, за очередным жгучим стволом крапивы он обнаружил плачущую подругу. Завидев Мумми-Тролля девочка поднялась на ноги и бросилась к другу. — Они украли мой золотой браслет с ноги — с плачем поведала она ему…»

— Вот гады, — громко и зло зашептала за моей спиной сестрица Анья.

Она случайно попала на первый мой рассказ про «Мумми-Дол» и «Цветочный город», и с тех пор не пропустила ни одного моего повествования. Даже больше, именно она, поинтересовалась как выглядят муммики. Я нарисовал ей на песке, а потом и на бумаге. Благо опыт рисования этих забавных бегемотиков у меня был.

Когда моя супруга скинула на меня ответственность по укладыванию спать наших мальчишек, мне пришлось сначала выдумывать различные сказки. А потом, когда фантазия кончилась и покупать книжки с ними. Первым был Незнайка и прочие коротышки, а вот вторыми, эти самые скандинавские домовые. Пацаны пытались перерисовывать с книжки своих любимых персонажей, и мне пришлось перерисовывать с ними, чтобы исправлять и направлять.

Первую и все последующие истории, придуманные мной из кусков разных произведений Николая Носова, Туве Янсон и даже Олега Роя, для своей финской команды я тщательно записывал в большую тетрадь. И даже зарисовывал основных героев. Что и подвигло мою сестричку на то, чтобы начать шить их тряпочные версии.