Великий Дракон Т-34

Ковалев был очень доволен. Еще до заката скот и пожитки были переправлены по тоннелю вверх. Неутомимые самоверы работали с полной самоотдачей. Плоты вытащили на сушу и разобрали на бревна. Им предназначалось просохнуть и отправиться вверх по тоннелю в качестве материала для строительства новой деревни. Зато Великий Дракон несколько подкачал: в конце очередного рейса с тяжелой поклажей он сильно закашлял, остановился на краю гранитной площадки под каменным навесом и перестал рычать. Мрачный Суворин сообщил экипажу, что в топливных баках не осталось ни капли. Ковалев спрыгнул на землю и объявил самоверам, что Великий Дракон будет отдыхать до утра, а на заре покинет временное тело и перейдет в свое истинное огнедышащее воплощение. Затем Александр распорядился устраиваться на ночлег. Лагерь получился большой: дымили костры, по числу семей; пахло вкусными лепешками. После вечерней молитвы улеглись спать.

Александр и Виктор шептались о том, что надо бы выставить охрану, да неловко – самоверы сильно удивятся, что слуги Великого Дракона опасаются чего-то на собственном острове. А опасаться было чего: один только рассказ разведчиков о гигантской змее поразил воображение экипажа. Особенно потряс Суворина и Ковалева тот факт, что невозмутимый и спокойный латыш тараторил, горячился и жестикулировал не хуже Гоги Ривадзе, механика из первой роты, когда тот рассказывал о своих подвигах в медсанбате. Решили, что будут нести скрытную охрану силами экипажа, по очереди. Первым вызвался заступить Ковалев, но Вихрон, примчавшийся неизвестно откуда, пропищал:

– Не надо охранять. Здесь никто не тронет. Злых двуногих нет. Животные знают, что здесь я, Хранитель. Всем будет хорошо.

Ковалев озадаченно посмотрел на экипаж, взял свиненка на руки и почесал за ухом. Всемогущий Хранитель хрюкнул от удовольствия и привычно спрятал рыльце под мышку большого доброго двуногого.

Через час, не более, лагерь спал под сияющими звездами. Было тепло и впервые спокойно.

* * *

Наутро самоверы хоронили погибших в бою. Пятерых погрузили на плоты уже мертвыми, еще пятеро скончались от ран во время морского перехода. Семеро погибших были охотниками, двое – из кузнечного цеха. Десятым был плотник Адрен.

Похороны были недолгими. Самоверы спели печальную песнь над телами, уложенными рядом в широкой общей могиле, и на этом прощание было окончено. Свежий холм украсили цветами и отправились работать.

Дел впереди было – начать да кончить. Самоверам предстояло в который раз отстроить свою деревню. Быстро нашлось подходящее место – у чистого ручья. Господин Александр от имени Великого Дракона благословил общину на обустройство деревни Зеленая – так незамысловато решили назвать новое поселение на коротком общем сходе.

Эрл Неринг возглавил самых сильных и крепких мужчин и занялся подъемом бревен с песчаной косы. Другая группа самоверов отправилась на заготовки недостающего леса. К середине дня плотники уже начали собирать первый дом.

Иван Суворин нервничал. Он быстрыми шагами ходил вдоль неподвижного танка, повторяя: «Баки! Пустые, собаки! Баки, баки! Вот собаки!»

Марис проводил ревизию изрядно отощавшего боекомплекта. Стреляные гильзы он строил ровным рядом у выхода из-под каменного навеса.

– Жаль, жаль, осколочные пользуются спросом, – Эмсис положил руку на плечо Суворина. – Ну, что ты мечешься? Ни снаряды, ни солярку нам не подвезут. Успокойся.

Суворин рывком сбросил руку приятеля и продолжил злобно отмерять короткие шажки. Сделав два рейса вдоль борта, он остановился и заорал, глядя себе под ноги:

– Ну и что теперь? Коней запрягать? Пешком ходить?

Марис пожал плечами. Командирский люк открылся, и из него показался капитан Ковалев. Одетый по полной форме, перепоясанный портупеей, с планшетом и в сапогах, он спрыгнул на гранитные плиты и застыл, щурясь из густой прохладной тени на яркий свет снаружи.

Марис и Иван переглянулись и юркнули в танк. Через несколько минут они выскочили обратно и вытянулись по стойке «смирно». Сельскую перепачканную одежду они сменили на свою форму и более не походили на вольных пастухов. Ковалев одобрительно окинул взглядом экипаж.

– А где же наш начштаба? – Александр вышел на солнце и стал осматриваться, прикрывая ладонью глаза на манер козырька.

Вихрон с Себасом активно участвовали в строительстве первого дома. Они нашли в густой траве у стены смешного ушастого ежа и пытались рассмотреть его поближе. Еж сильно стеснялся и забился за поставленные у стены жерди, предназначенные для подачи на крышу. Поросенок с трудом просунул голову между жердей, но еж увернулся и резво побежал вдоль стены. Вороненок громко каркнул, оповещая Вихрона о бегстве ушастого, и свиненок помчался догонять ежа, не успев толком освободить голову. Жерди поехали за Вихроном и с грохотом рухнули наземь, чуть не задев поросячий хребет. Свин от неожиданности подпрыгнул и перевернулся в воздухе. Себас истошно орал со стены, а самоверы, согнувшись пополам, хохотали, вытирая выступившие слезы.