Великий Дракон

Я никогда не работала с Шанхаем. Но, к примеру, если китайцы вынашивают планы войны с Эльдорадо, я для них даже не «информированный источник», а куда больше. Хотя бы в силу иронии судьбы. В последней своей миссии я втерлась в доверие к генеральской семье, и так сложилось, что спасла их единственного сына от гибели. Парень в меня не на шутку влюбился, готов был закрыть глаза на происхождение — моя легенда рисовала девушку из простонародья. Энрике так страдал по мне, что смирилась даже его мама. Но… я провалилась, и уйти мне помог его отец. Прошли годы, парень возмужал, они вместе с папашей развили бурную политическую деятельность, что в понятиях Золотого Мехико означало «этих купили, тех убили, остальных посадили» — и теперь Энрике Вальдес был действующим диктатором. Конечно, что такое юношеская страсть? С глаз долой — из сердца вон. Но Кид Тернер, мой бывший декан и нынешний куратор, обмолвился недавно, что Вальдес выступает за примирение с Землей. А кое-кто из его окружения намекает, мол, виной этому некая Долорес, портрет которой Энрике много лет хранит в сейфе. Он давно женат, но все мечтает вновь увидеть ту девушку… В общем, я подозревала, что меня хотят привлечь к работе. Уже как консультанта или агента влияния, но — могут. И есть вероятность, что в этом качестве я интересна не только Земле.

Поэтому, когда в гости заглянул Вэнь, я немедленно спросила его, что значит подаренная фотография. Ведь он много лет работал в Шанхае, менталитет знает.

Вэнь внимательно рассмотрел автограф.

— Делла, ты же училась в магистратуре как раз на Шанхай.

— Это только так называется. Во-первых, не доучилась. Во-вторых, плохо училась.

Вэнь рассмеялся.

— А твой босс?

— Сказал, что наследничек фотогеничен.

Вэнь рассмеялся громче.

— Да, — согласилась я, — вот кому не стоило идти в магистратуру по Шанхаю, так это Августу. Полностью окитаился и взял моду говорить загадками.

— Экий он впечатлительный.

— Но уверяет, что ко мне присматриваются с деловым интересом.

— Делла, а ты в магистратуру пошла до или после подарочка?

— До. Насколько я понимаю, император — тогда еще наследник — наводил справки обо мне, слухи дошли до моего куратора, и тот быстренько отправил меня учиться. На всякий случай.

— Так у него бы и спросила. Он-то знает, с какой целью наводились справки.

— Нет, Вэнь. Не знает. Но я сомневаюсь, что шанхайский принц интересовался мной исключительно как симпатичной девушкой. Да и Август того же мнения.

— Ну да. Ты, конечно, решила, что он узнал о твоем эльдорадском прошлом.

— Это звучит разумно.

— Тогда он интересовался бы твоим боссом, который может провести шанхайский флот в тыл Эльдорадо через хаб Чужих.

— Новый император не воинственный. Может, он хочет решить проблему дипломатическим путем. К тому же оккупация Эльдорадо — заведомо убыточная акция. Там ничего особенного нет. Ну, производства. У Шанхая свои еще лучше.

— Пожалуй, Юй Юшенг не воинственный, — согласился Вэнь. — По сравнению со своими предками. На фоне среднего китайца, поверь, он очень агрессивный. И умеет быть жестоким. Хотя его жестокость — она не от внутренней потребности, а от рассудка.

— Да уж. Отказал отцу в лечении…

— Правильно сделал. Старик уже всех достал до печенок. К тому же не отказал. Он не повез его на Землю. Ну а шанхайская медицина оказалась бессильна. Никто не виноват.

— Вэнь, я понимаю, что достал. Но для него это был родной отец. Даже чисто рассудочно — не выгоднее было показать себя добрым и любящим сыном? Или это месседж такой для политической элиты? Мол, я расстреливать не буду, вы просто у меня все тихо и благопристойно загнетесь, как папаша?

— Ты так и не научилась думать по-китайски. Да, он вполне обдуманно принес умирающего отца в жертву политической ситуации. Заметь: не просто умирающего, а уже бесчувственного. Делла, там в двух шагах от блистательной метрополии — полная задница, спасибо Старику, который довел империю до такого. Старик правил без малого сто лет и все эти годы с каким-то садистским наслаждением уничтожал то, что построил его предок. А ведь тот практически довел дело до признания Землей суверенитета Шанхая! При нем было несколько экспериментальных торговых зон с нами. Особых экономических зон, их еще звали «свободными». Там уровень жизни был — Земле такой не снился. Но тут сорокапятилетний, полный сил император внезапно, в одночасье, умирает от укуса змеи. Очень такая деловая змея, уползла из дворцового серпентария и ночью цапнула верховного правителя. Он не почувствовал, не проснулся. К утру умер. Если б проснулся, успели бы ввести антидот. Ты думаешь, зря ходят слухи, что эту змейку ему восемнадцатилетний сынок подбросил? Двойную дозу снотворного в вечерний чай и змею в постель…

Я невольно поежилась.