Великий Дракон

— Ваши спутники, — заговорил император, — могут пользоваться моим гостеприимством. Надеюсь, что задача не отнимет у вас слишком много времени — может быть, всего неделю. Затем я планирую большие празднества и буду рад видеть вас своими гостями. Разумеется, вы можете отправить сына леди Берг к вашим родственникам на Тварь, если не слишком доверяете китайским обещаниям. Но, мне кажется, это путешествие будет слишком утомительно для младенца. К тому же ученые говорят, что ранние впечатления, те, которые еще не осознаются и не запоминаются, чрезвычайно важны для формирующегося разума. Младенцу полезно пожить во дворце императора, ведь он князь. Скорей всего, это отложится в памяти, и впоследствии у него не будет ни болезненной тяги к роскоши, которой многие компенсируют детские лишения, ни неуверенности в себе.

И в первый раз за всю аудиенцию император посмотрел на меня.

То ли он наконец перестал с нами играть, то ли, напротив, заиграл в полную силу, но взгляд его показался мне открытым и детски-доверчивым. Император не настаивал, не покупал, он просил.

— Ваш дворец славится своим террариумом, — сказала я. — И особенными традициями.

— Когда мой отец заболел, я велел отловить всех до единой змей и удалить у них ядовитые железы. Я опасался, что отыщется мститель, который подбросит змею в постель умирающему. Змеи теперь с трудом охотятся, и служители кормят их. На детской половине дворца змей нет вовсе, и не было даже при моем отце. Никаких. Эта половина огорожена стеной со встроенной защитой от любых нелетающих диких животных. Территория обработана от насекомых…

Он мгновение помедлил и добавил:

— В конце концов, у вас с собой замечательный кот. Эти сибирские коты прекрасно ловят мышей — и что ему змея? Легкая добыча. А будут проблемы, кот всегда может позвать собаку на помощь.

Ну все-то ты знаешь, подумала я.

— Хорошо, — сказал Август, — я берусь.

Я подавила острое желание ущипнуть его или встать и выйти. Но потом сообразила, что могу отказаться. Он поедет с Вэнем, с указанной задачей Вэнь справится. Я там и не нужна вовсе.

Император достал из стола шкатулку и подал Августу:

— Здесь все, что мы знаем о пропавшей девушке. Ее зовут Соня. Необычное имя для китаянки. Ее отец китаец, мать — из ваших. Оба уже умерли. Официальных данных о матери Сони нет, только неофициальные, о ее отце — засекречены, и я не могу показать их вам. Впрочем, это ни к чему. Соня не знала о своих родителях ничего. Вы сейчас уже знаете больше. Мой отец славился как жестокостью, так и жалостью. Он велел взять сиротку во дворец и воспитывать как знатную девушку. Никто не знал, какую роль он отводил Соне. Она попала во дворец годовалой, у нее никогда не было гражданства. Никакого. У нее не было не то что чипа, а даже шунта для него. Соня росла вдали от всех искусов цивилизации, как древняя принцесса. Ее образование — традиционное именно для китайской принцессы. В день своего шестнадцатилетия она исчезла из дворца, а вернулась уже с шунтом для чипа. Да, она сделала это самовольно. Тогда все поняли, что сказочная принцесса обладает не только умом, но и достаточным коварством и решимостью. В тот вечер она сильно повздорила с моим отцом. Он отчитал ее прямо при слугах. Надо сказать, что опала у моего отца всегда означала одно и то же: обвинение в государственной измене и быстрая казнь. Слуги во дворце немедленно отошли от Сони, они не хотели, чтобы их арестовали вместе с ней, за пособничество. Этого-то Соня и добивалась. Ночью она сбежала. Ей помог разведчик из Куашнары. Двумя неделями позже его нашли мертвым, на Сайгоне, на нашей половине. Следы Сони оборвались.

Август слушал, постукивая себя пальцем по губе.

— Сейчас ей должно быть девятнадцать. Два месяца назад ее или очень похожую девушку видели на куашнарской половине Сайгона, непосредственно в городе. Салон для богатых туристок, скорее даже женский клуб. Туда пускают только женщин, они беседуют, пьют чай, принимают массаж и водные процедуры. Девушка играет роль хозяйки салона, хотя владелец не она. Представляется именем «Соня» и говорит о себе, что воспитывалась во дворце. Носит те же украшения, какие были на ней в ночь побега. Сейчас очень мало кто знает китайские традиции, старые, истинные традиции, и та девушка, по отзывам, не делает ошибок. На улицу она не выходит никогда. Однажды она позировала для рекламы салона — в полутьме, за вуалью. Так ее и нашли.

Август чуть подался вперед:

— Два вопроса. Видел ли ее кто-нибудь очно? И кто оценивал ее знание традиций, если сейчас мало кто в них разбирается?

— Ее опознала дочь одного из влиятельных в Пограничье чиновников. По стечению обстоятельств эта дама побывала во дворце и видела Соню, когда той было почти шестнадцать. Да, девушка сильно изменилась. Поговорить с нею не удалось. Та же дама и сказала, что обстановка в салоне хотя и уступает дворцу, но включает в себя некоторые элементы, о которых простонародью не известно.

— И Соня, увидев китаянку из империи, не скрылась в тот же вечер?