Великий эксперимент

— А почему вы мне все это рассказываете? — спросил профессор — Это имеет какое-то отношение к Спиросу?

— Спирос Кандидис был водителем автобуса. Он тяжело ранен в голову. Мы сразу же отправили его в больницу и попытались разыскать родственников. Кажется, у него никого нет, но в кошельке Кандидиса мы обнаружили записку с вашим адресом и телефоном. Поэтому господин директор решил поставить вас в известность, тем более что вы нейрохирург. Может быть, вы смогли бы чем-то ему помочь — вы, наверное, спец в таких делах?

— Положение тяжелое? — спросил Антонис, страшно расстроенный известием.

— Очень.

— Подождите минутку — я только соберусь, и мы тут же поедем.

— Я тоже еду, — сказал Антонис.

У постели тяжелораненого профессор встретился со своим старым однокашником хирургом Рикакисом.

— Рад видеть тебя, Илья. Нам с тобой надо бы поговорить, но сейчас не время. Как больной?

— Ничего хорошего. Лобные доли сильно повреждены. По-видимому, он не был пристегнут ремнями безопасности и при столкновении с рефрижератором ударился головой о лобовое стекло.

— А каков, по-твоему, вероятный исход?

— Я далеко не уверен, что больной выкарабкается, но даже если ему это удастся, боюсь, что он навсегда останется умственно неполноценным.

— То есть вы думаете, он обречен? — спросил Антонис, на котором буквально лица не было.

Профессор сочувственно посмотрел на него.

— Да, Илья, я совсем забыл сказать, что мой брат был одноклассником Кандидиса, и в детстве они очень дружили. В общем, сам понимаешь…

— Вы мне позволите осмотреть больного? — спросил Антонис.

— Кстати, мой брат тоже нейрохирург и только что закончил аспирантуру в Соединенных Штатах.

— С большим удовольствием, господин Викетас. Ваше мнение может оказаться чрезвычайно полезным. Сестра, помогите нам…

ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Из больницы они возвращались на машине. Профессор, сидя за рулем, молчал. Этот случай его просто потряс — ведь он знал Спироса еще ребенком, когда тот, всегда веселый и приветливый, часто приходил к ним в дом как закадычный друг Антониса. Профессор вспомнил, что совсем недавно Спирос зашел узнать, когда Антонис приезжает. И, кажется, собирался зайти еще, потому-то и нашли у него клочок бумаги с их телефоном.

Антонис сидел рядом и тоже молчал. Профессор украдкой взглянул на брата Антонис явно был сильно расстроен и что-то напряженно обдумывал.

— О чем задумался, Антонис? — не выдержал Викетас — Кажется, о чем-то очень серьезном.

— Я думаю да, ты правильно угадал, об одной очень важной вещи.

— Такой уж и важной!

— То, что занимает меня, Кирьякос, действительно очень серьезно. Думаю, настало время закончить тот разговор, который мы прервали, когда пришел регулировщик с сообщением о Спиросе. Если память мне не изменяет, мы говорили об исследовании, которое я начал проводить в Америке.

— Ты хотел мне что-то рассказать…

— Да. Я хотел признаться, что вот уже много месяцев меня мучает одна проблема. Если бы не Спирос, а какой-нибудь незнакомый мне человек попал в эту ужасную катастрофу, я бы сказал, что небо вняло моим самым страстным молитвам.

— То есть? Что ты хочешь этим сказать?

— Если бы на месте Спироса был чужой человек, я без колебаний использовал бы его для своего эксперимента. Так или иначе этот человек был бы обречен. Но речь идет о Спиросе, моем друге детства и однокласснике. Я никогда бы не позволил себе использовать Спироса в качестве подопытного кролика. Но, быть может, испробовав на нем свое открытие, я смогу помочь ему и спасу от той участи, что его ожидает. Если он выживет конечно; ведь вероятность смерти очень велика.

— Антонис, ты меня пугаешь. Объяснись же наконец.

— Я говорил тебе о своих опытах, но не сказал, чем именно занимаюсь. Ну, что ж, попытаюсь вкратце рассказать, что я делал в Америке. Учеба меня очень увлекала. Наш мозг хранит еще множество тайн, и, как ученые ни старались, никому до сих пор не удалось даже приподнять тот покров, который их скрывает. Я страшно выматывался, физически и умственно, и по вечерам был способен только на то, чтобы смотреть телевизор. Однажды вечером, когда по телевизору показывали запуск космического корабля на Юпитер, я спросил себя, сможет ли человеческий мозг через несколько лет идти в ногу со своим собственным творением — техническим прогрессом. Ты никогда не задумывался над тем, что за последние сто лет, да что я говорю, за гораздо меньший срок, человек совершил столько открытий и в то же время принес нашей планете такие разрушения, каких она не знала тысячи, если не сказать миллионы лет, с тех пор как человек существует как вид? Ты никогда об этом не думал?

— Вероятно, ты прав, но этот вопрос никогда серьезно не занимал меня. Я уверен, человек может приспособиться к любым условиям.

— Не уверен. Весь этот колоссальный технический прогресс уже начал выходить из-под нашего контроля, а куда это может привести, одному черту известно. Не знаю, приходилось ли тебе когда-нибудь читать научную фантастику?

— Конечно, нет. Времени для ерунды не хватает.