Великий Эллипс

Легко спрыгнув с козел, возница подошел и открыл дверь экипажа, помог пассажиру спуститься на землю. Такая любезность была как нельзя кстати. Действие вчерашнего парализующего средства почти прошло. Гирайз мог ходить и двигать руками, но все еще чувствовал скованность во всем теле, руки и пальцы оставались неловкими, как бы чужими. Гецианский врач заверил его, что чувствительность и подвижность скоро к нему вернутся, но полное выздоровление еще не наступило.

Он тяжело опирался на руку возницы, входя в фойе гостиницы, безлюдное и тихое. Никого не было за стойкой портье, вообще никого не было видно. Он позвонил в колокольчик, но никто не вышел. Он нахмурился, удивленный и немного раздосадованный.

— Давайте уедем отсюда, сэр, — предложил возница. Возница был явно встревожен.

— Что случилось? — спросил Гирайз.

— Что-то здесь не так, — последовал ответ.

Он не стал добиваться объяснений. В воздухе пахло, как в мясной лавке, и ему инстинктивно хотелось на свежий воздух.

— Перекусим чем-нибудь. Я думаю, это сюда, — произнес Гирайз, указывая на ближайшую полуоткрытую дверь.

— Я не хочу есть, сэр. Я подожду вас снаружи, если не возражаете, — и возница поспешил удалиться.

Гирайз колебался, ему тоже хотелось уйти. Как все странно. У него в желудке пусто, он остановился здесь, чтобы поесть, и он поест. С трудом переставляя ноги, он добрался до полуоткрытой двери и вошел в общую залу, но тут же остановился как вкопанный, не успев переступить порог. Мясной лавкой запахло еще сильнее, в уши ударило жужжание бесчисленного количества мух.

В первые секунды он не вполне понимал, что предстало его глазам. Царил беспорядок: перевернутая мебель, разбитая посуда и повсюду в неуклюжих позах лежали изуродованные человеческие тела. С полдюжины мертвых тел, а может быть, и больше, с первого взгляда трудно было точно сосчитать. Одно, распростертое на спине в красной луже крови, было обезглавлено. Расколотые останки седой головы лежали неподалеку. Кровью были забрызганы пол и стены, даже потолок, но Гирайз не заметил этого. Его взгляд метнулся в центр слабо освещенной залы, где стоял Каслер Сторнзоф, застывший в полный рост, а перед ним висело в воздухе бесформенное облако дыма.

Бесформенное? На секунду Гирайзу показалось, что облако имеет форму мужского тела, но наваждение тут же рассеялось, и он увидел только пятно тумана, которое, пока он наблюдал, медленно побледнело до полной прозрачности.

Сторнзоф закачался, попытался ухватиться за стоявший рядом с ним стул, но промахнулся и упал на колени, свесив голову и тяжело дыша. Гирайз поковылял к нему настолько быстро, насколько позволяло ему его еще закостеневшее тело, по дороге он остановился, чтобы прихватить открытую бутылку вина с одного из столиков.

Сторнзоф поднял глаза, лицо его было крайне изможденным. Гирайз без слов протянул ему бутылку. Сторнзоф взял ее и залпом осушил половину, после чего вернул.

— Оставь себе, — посоветовал Гирайз. — Ты ранен?

Каслер замотал головой.

— Что случилось? — Гирайз неохотно обвел глазами залу.

— Поглощающая сила.

— Что?

— Гость из потустороннего мира.

Как ни странно, Гирайз не сомневался ни в здравом уме, ни в честности Каслера.

— Это все гость натворил? — спросил он. Сторнзоф кивнул.

— Но сейчас он ушел?

— Трансформирован и вытеснен за пределы материальности.

— Трансформирован? Ты это сделал?

— Эта сила была мне знакома, — Сторнзоф говорил прерывисто, продолжая тяжело дышать. — Эта Поглощающая форма была создана восприятием и представлениями присутствующих зрителей. Сконцентрировав ее внимание исключительно на себе, я получил контроль над внешним видом пришельца, который мне удалось постепенно изменить до полной неузнаваемости, и тогда Поглощающая сила потеряла способность действовать.

— Откуда это явилось?

— Это очень печальная история, а я так устал.

— Что ты теперь будешь делать?

— Спать. Думаю, до самого вечера.

— Полагаю, не здесь. Обстановка неподходящая. Меня там у входа ждет экипаж. Он отвезет нас на вокзал, и ты сможешь поспать в поезде.

— Великодушное предложение, и я с благодарностью принимаю его.

— Только подожди немного, я найду что-нибудь перекусить. Я просто умираю от голода; может, мы покинем эту бойню. — Гирайз, спотыкаясь, добрался до кухни и присвоил сыр, яблоки, холодную курицу, пару буханок хлеба, пару бутылок и вернулся назад к Каслеру, который, покачиваясь и с серым лицом, все же стоял на ногах.

— Ты покалечен? — спросил Сторнзоф, очевидно, заметив неуверенную походку Гирайза.

— Нет. Какой-то анонимный доброжелатель подсыпал мне чего-то в еду вчера за обедом. Доктор говорит, что все пройдет.

— Да, — какая-то тень промелькнула в глазах Сторнзофа. — Лизелл рассказала мне о твоем несчастье.

— Лизелл? Когда и где ты ее видел?

— Здесь, но не беспокойся. Она уехала несколько часов назад, и в полном здравии. Я уверен, она добралась до вокзала и села, как и планировала, на экспресс южного направления.

— Это похоже на Лизелл. А ты уверен, что она не пострадала?

— Абсолютно.

— Тогда она, вероятно, в поезде и уже подъезжает к Тофсенку. Ты понимаешь, что это значит?