Великий Эллипс

Самый короткий путь в Аэннорве. Особняк Мораниз, последний этаж, сегодня, три часа.

Что за чудеса? Она еще дважды прочла записку, но так ничего и не поняла. Ни имени адресата, ни подписи. Но в записке содержалось решение ее самой животрепещущей проблемы, и записка попала ей прямо в руки. Должно быть, послание предназначалось именно ей, но она терялась в догадках, кто бы мог его послать, почему и что все это значит. Она даже не знала, что дальше с этим делать.

Какая-нибудь мистификация? Кому-то выгодно, чтобы она потеряла драгоценное время. Может быть, это даже ловушка, ведь нет подробностей, что это за место. С другой стороны, ей предлагают самый короткий путь, если действительно предлагают. В крайнем случае, у нее есть «Креннисов», чтобы защитить себя, если возникнут непредвиденные обстоятельства. Неважно, что она не умеет им пользоваться, ведь этого, кроме нее, никто не знает. В конце концов, она просто сгорает от любопытства. Если ей и не удастся разгадать эту тайну, будет, по крайней мере, что разгадывать оставшуюся часть жизни.

Часы на ближайшей башне пробили два, у нее не осталось времени на раздумья. Все равно она уже опоздала: до заката ей до соседнего города Хурбы экипажем не добраться. Даже если она отправится сию минуту, ей придется заночевать где-то посреди дороги в маленькой гостинице. Может быть, поезд и более удачный вариант, но лучше им не пользоваться. Сильно зависящий от своей великолепной гавани и привыкший пользоваться водными путями общения город Ланти Ума не уделял особого внимания развитию железнодорожного транспорта поскольку даже в ночных кошмарах лантийцам не могло привидеться, что их лишат выхода к морю.

Не так уж много она потеряет, играя в эту мистическую игру с запиской — час или два. Глупо будет с ее стороны не воспользоваться случаем. В конце концов, это ее долг.

Она остановилась на секунду, оторвала полоску от бумаги, в которую был завернут пистолет, покоящийся в ее боковом кармане, и помахала ею. Черный хрупкий домбулис с высоким загнутым носом в мгновенье ока оказался перед ней. Отклонив услугу гостиничного служащего, она забралась в лодку. Домбульер стрельнул в нее вопросительным взглядом, и она уверенно распорядилась:

— Особняк Мораниз.

Она приехала на пятнадцать минут раньше. Таким образом, у нее было время, чтобы изучить особняк снаружи. Она сразу поняла, что он очень старый, ей бы хотелось знать, как долго он стоит здесь, разглядывая свое отражение в воде окружающих его каналов. Не одно столетие, наверное. Отражение стоило того, чтобы им любоваться: закругленные стены из толстого красного стекла, бесконечные спирали лестниц, обвивающие внутренние изгибы стен. Какое-то время она стояла, рассматривая особняк, но его молчаливый фасад не открывал ей своих тайн.

Она купила на лотке кулечек слоеных ганзелей и, поглощая их, убила еще несколько минут. Над водой разнесся бой часов, знак, что пора входить внутрь. Она тронула карман, лишний раз убедившись, что он тяжел от присутствия в нем «Креннисова», расправила плечи и вошла в особняк Мораниз.

В фойе было пусто и тихо, вероятно, когда-то оно было более впечатляющим, но сейчас фойе казалось мрачным. Справа от нее находилась большая лестница, спиралью уходящая по изгибу стеклянной стены вверх. Слева виднелась пара дверей, одна из них была полуоткрыта. Она подошла к открытой двери и заглянула внутрь. Ее глазам предстала большая полуразрушенная гостиная, в которой никого не было. Печальное место.

Она мешкала, она чувствовала себя неловко, она трезво оценивала происходящее, она даже немного боялась. Еще было время уйти, но этот вариант она не рассматривала серьезно. Еще раз потрогав карман, она начала подниматься вверх по лестнице.

Полуденное солнце матовым светом проникало сквозь толстые красные стекла и омывало ступени. Сквозь стеклянные стены Лизелл видела Ланти Уму, распростертую внизу, ее двор казались неестественно алыми, вода в каналах как вино — бордовая.

Она долго поднималась по лестнице, уже тяжело дыша, когда добралась до последнего этажа и остановилась у двери. Лизелл постучала — и дверь тут же открылась. Она вытаращила глаза.

У нее не было никаких идей насчет того, кого она здесь увидит, но, тем не менее, она была удивлена, столкнувшись с седым, с вьющейся бородой мужчиной, одетым в длинное свободное черное платье с эмблемой в виде двуглавого дракона на плече. Она уже видела платье с точно таким же драконом несколько часов назад, на несчастном его превосходительстве Перифе Нине Сезини. Мужчина, стоявший перед ней, должно быть, еще один лантийский Просвещенный из Выбора.

— Мисс Дивер, добро пожаловать, — приветствовал он на хорошем вонарском. — Пожалуйста, входите.