Великий Эллипс

Может, он вообще не спал, может, он вот так и простоял упрямо всю ночь? Может, он так и курил сигарету за сигаретой, расхаживая и обдумывая план дальнейших действий? Да, подумал Каслер, это очень даже в духе грандлендлорда, который даже сейчас продолжает демонстрировать свою железную волю лантийским матросам.

— Ловушка Познания выпустила пароход на свободу, и мы немедленно возвращаемся на «Вдохновение», — по-вонарски сообщил Торвид сидящим. Свою речь он сопровождал красноречивыми жестами, чтобы сделать ее более понятной для иностранцев. — В шлюпки.

Вряд ли матросы не поняли его слов, и вряд ли они сомневались в авторитетном положении грейслендской титулованной особы. И, тем не менее, ему никто не ответил и никто не двинулся с места: матросы продолжали спокойно сидеть, уставившись на Торвида.

— В шлюпки, — повторил Торвид медленно, четко выговаривая слова, как будто его аудиторию составляли глухие или слабоумные.

И снова никакой реакции. Вертикальная морщинка между бровей обозначилась резче, и он спросил:

— Вы что — тупые или трусливые, или все вместе?

— Ни то ни другое, сэр, — капитан из предосторожности и благоразумия ответил смиренно, но полностью скрыть своего раздражения ему так и не удалось. — Люди встревожены, и я разделяю их опасения, мы пока здесь побудем.

— Опасения? Команда, эти простые матросы, они будут прятаться на берегу?

— Да, и это правильно, — ответил капитан непреклонно. — Призрак Познания, кажется, удалился, но кто знает, может, он прячется где-нибудь в трюме. Эти посланцы Просвещенных приходят только на некоторое время. Подождем еще несколько часов, чтобы уж наверняка знать, что призрак исчез.

— Не рассчитывайте на несколько часов, капитан, — ответил Торвид, — наш график движения не может допустить такой задержки. Хотя я сделаю маленькую уступку твоей лантийской трусости. Ты… — ткнул он пальцем в одного из матросов, — бери шлюпку и отправляйся на пароход, все хорошо там проверь, если опасности нет, подай нам сигнал. Понял меня?

Вопрос был кстати, так как на лице матроса не проявилось признаков понимания. Он сидел с бессмысленным лицом, и Тор вид вышел из себя. Повернувшись к капитану, он приказал:

— Объясни этой скотине.

Капитан что-то сказал матросу на лантийском, тот ответил на том же языке. Свой ответ он сопроводил взглядом на небо и кивком головы.

— Матрос второго класса Уисфа не согласен.

— Сделайте так, чтобы согласился, — посоветовал Торвид.

— Матрос второго класса Уисфа выразил желание подождать до полудня, и только после этого отправиться на «Вдохновение».

— Переведи матросу второго класса Уисфе, что его предложение отклоняется, — Торвид достал револьвер и уже второй раз за последние двадцать четыре часа нацелил его в живот лантийцу.

Матрос второго класса Уисфа выпучил глаза, но не пошевелился.

— Отправляйся, — приказал Торвид. Его жертва не тронулась с места, и он выстрелил.

Лантийский матрос захрипел и скрючился. Вторая пуля попала ему прямо между глаз, отшвырнув его назад на камни… Шокированные убийством, все члены команды ахнули в один голос, кто-то отчетливо исторг проклятие. Один из матросов вскочил на ноги, но тут же натолкнулся на дуло пистолета, направленное на него твердой рукой Торвида. Это заставило его сесть на место.

— Грандлендлорд, — Каслер постарался тщательно скрыть свое отвращение к происходящему, — с почтением должен заметить, что в этих жестоких мерах нет необходимости, и даже…

— Оставьте свои мнения при себе, — оборвал его Торвид, — мы обсудим их в другой раз, если тема эта вам кажется занятной — И, обращаясь к капитану, он приказал: — Гони всех в шлюпки.

— Я отдам приказ только в полдень, — ответил лантиец.

— Может, ты меня не понял? — Торвид навел пистолет ему прямо в сердце. Капитан сложил на груди руки, и на его лице появилась легкая презрительная усмешка.

Возглас протеста готов был сорваться с губ Каслера, но он сдержал его. Противоборство только подстегнет его дядю. Более того, согласно древней грейслендской традиции, он обязан был относиться к Главе Дома почтительно, подчиняться ему и сохранять верность в любой ситуации. За этой традицией стояла реальная необходимость прошлых веков сохранять прочность семьи Сторнзоф в борьбе с иностранцами и врагами. Он стиснул зубы и промолчал.

— Лантийские матросы, — громкий голос Торвида хорошо был слышен сквозь шум прибоя и крики птиц, — в шлюпки. Мы немедленно возвращаемся на «Вдохновение». Если вы не послушаетесь, я убью вашего капитана. — Его глаза горели, как будто подстрекая заложника к сопротивлению, но капитан хранил молчание.

Глухой ропот пробежал среди команды. Очевидно, их капитан пользовался авторитетом.

Только один лантиец отважился спросить:

— Уисфа разрешение хоронить?

— Нет, — ответил Торвид.

И снова Каслер подавил свой порыв.

Ропот негодования усилился, но никто не хотел подвергать капитана опасности. После недолгих колебаний матросы поднялись и распределились по трем шлюпкам.

К «Вдохновению» плыли быстро и молча.