Великий фетиш

— Нет времени! Расскажешь после богослужения, — Гезун снова шагнул к занавесу.

— Это дело жизни и смерти.

— Клянусь святым крокодилом Гайдеса! Эха и Маатаб сейчас поведут вола. Отложим дело на потом.

— Но это твоя смерть! Они убьют тебя вместо вола.

Гезун замер:

— Как это?

Тети сообщил о приказах Угафа.

— Я невидимым проник в храм и теперь явился предупредить тебя — из-за этой крови летучих мышей.

— Но зачем Угафу убивать меня?

— Чтобы стать единственным господином, устроить для жителей Тифона кровавое представление, и убедиться, что ты не станешь возражать против таких жертв в будущем.

Гезун понял, какого дурака он свалял. С приглушённым проклятием он прыгнул к куче своих пожитков и вытащил кривой тартесский меч.

— Мы ещё посмотрим, кто кого принесёт в жертву!

— Не ходи в большой зал!

— Почему нет?

— Я не знаю, но в мире духов начинается великая буря. Произойдёт что-то ужасное.

— Гм! В любом случае спасибо тебе, маленький дьявол.

Гезун подобрался к двери на цыпочках. Он встал немного в стороне и отдёрнул занавес. Заметив движение в тёмном коридоре, он ухватил чью-то мускулистую руку и сжал её. Одним резким движением он втащил в комнату Эху. Тот набросился на Гезуна с маленькой дубинкой.

Эха потерял равновесие, и поэтому не смог нанести точный и прямой удар. Он сбил с Гезуна ритуальную шапку и задел его бритый скальп; в глазах у варвара засверкали звёзды. И Гезун вонзил меч в шею Эхи.

Тот упал на четвереньки, захрипев и выронив дубинку. В комнату вломился Маатаб. Гезун попытался забрать меч, но не успел, Маатаб обрушился на него.

Они откатились в середину комнаты, пихая друг друга ногами, колотя кулаками, пытаясь выдавить противнику глаза или оторвать уши. Маатаб засунул большой палец в нос Гезуну, но Гезун пнул Маатаба в промежность, и сетешанец со стоном отлетел назад. Они вновь сцепились, упали и покатились по полу. Гезун почувствовал, что рука его коснулась дубинки. Он поднял её и набросился на Маатаба. Удар попал вору в плечо. Маатаб отскочил и вырвал меч из тела Эхи.

Они снова сошлись — оба делали обманные маневры, уворачивались и наносили удары. Оба прыгнули одновременно, чтобы ударить наверняка; Маатаб вцепился в запястье Гезуна, а Гезун — в запястье Маатаба. Они пошатывались, пытаясь вырвать руки из мертвой хватки противника. Гезун почувствовал, как кто-то вцепился ему в лодыжку. Это был Эха, который ещё не умер. Гезун пошатнулся и упал. Маатаб прыгнул на него, но Гезун выставил обе ноги и ударил пятками Маатаба в живот. Сетешанец отлетел назад, к стене. Он выронил меч и опустился на пол, кашляя и задыхаясь.

Гезун поднялся и рванулся к мечу. На мгновение оба запутались — они пытались поднять оружие и в то же самое время оттолкнуть в сторону или придавить руку противника. Наконец Гезун вытолкнул меч на середину комнаты. Он взялся за рукоятку и направил оружие на Маатаба, который развернулся и не то упал, не то уполз за дверь.

Чтобы убить время, Угаф тянул свою проповедь, вновь и вновь напоминая о злобности, свирепости и мстительности Ка Ужасного. И вдруг, вместо связанного Гезуна, которого должны были внести Эха и Маатаб, появился бегущий Маатаб, которого преследовал Гезун. Маатаб подбежал к статуе, пытаясь выкрикнуть предупреждение, но он слишком запыхался и не мог вымолвить не слова. И Гезун, и Маатаб были взъерошены, их клетчатые юбки разорвались, их лица и тела покрывали ушибы и царапины. Пот и кровь, смешиваясь, текли по их телам. Ро опустила лиру, резко ударив по струнам.

— Он… он… — задыхался Маатаб, прячась за Уга-фом.

— Я… — выдохнул Гезун.

Угаф отступил к толпе, вопя:

— Хватайте убийцу кошек! Этот чужеземный дьявол убил кошку в месяц Верблюда! Разорвите его на части!

Ропот верующих звучал всё громче. Гезун хотел увидеть, как прольётся кровь Угафа и Маатаба — но он не хотел, чтобы его самого разорвали в клочья. Люди немного притихли. Гезун отступил к статуе и поглядел на Ро.

Ро смотрела на то, что происходило у него за спиной, в нескольких футах от головы. Гезун обернулся. На него опускалась рука из позолоченной бронзы, которая заканчивалась когтистым пальцами, как у хищной птицы.

Гезун совершил огромный прыжок. Огромные пальцы сомкнулись совсем рядом с ним.

С громким скрипом статуя шагнула на ступени, покинув свой постамент. Угаф и Маатаб смотрели на происходящее с недоверием и ужасом, а верующие, стоявшие позади них, начали вопить и разбегаться. Угаф и Маатаб тоже хотели бежать, но к ним протянулись две длинных руки. Когтистые пальцы вцепились в людей, острые когти вонзились в их тела. Ка поднёс двух вырывающихся и кричащих мужчин к своему огромному клюву.

Гезун вцепился в запястье Ро и потащил девушку к другой двери. Оказавшись в коридоре, он рванулся к двери в конюшню. Но потом сказал:

— Жди! Держи это!

— Но, Гезун…