Великий Галеотто

Пепито. Что и говорить! Великая книга!

(Указывает на книгу.)

А история Франчески...

Эрнесто (с иронией и нетерпением). Ты только сегодня понял, что великая?

Пепито. Ну, не совсем. Однако на этой странице я кое-чего не понимаю. Объясни мне. Здесь сказано, что, читая любовную повесть, Франческа и Паоло дошли до того места, где автор — видно не дурак! — превозносит любовь Ланселота и королевы Джиневры. Это подлило масла в огонь. В книге описан поцелуй, и, дочитав до этого места, влюбленный юноша поцеловал Франческу в уста. Данте заключает эпизод словами: «И книга стала нашим Галеоттом». При чем тут Галеотто? Кто он такой? Ты, наверное, знаешь, тем более что это имя вынесено в название пьесы, которая должна прославить тебя.

(Перелистывает рукопись.)

Эрнесто. Галеотто был посредником между короле­вой и Ланселотом. Поэтому его имя можно счесть нарицательным для третьего в любви.

Пепито. Я понял! Но разве в нашем языке нет подходящего слова?

Эрнесто. Есть подходящее и даже весьма выразительное. Есть люди, которые играют другими из корысти, и я знаю, как их называют.

(Вырывает у него рукопись и бросает на стол.)

Всегда есть свой Галеотто, но иногда его роль исполняют все. Худшего Галеотто нельзя и выдумать! Живут себе на свете счастливо и спокойно мужчина и женщина, не помышляя ни о чем дурном. Но однажды они узнают, что их заподозрили в позорном поступке. А людей, как известно, нельзя разубедить, для них нет ничего святого, причем ужаснее всего то, что если вначале люди были не правы, то потом... Ты только представь: оклеветанных осуждают, клеймят — и они незаметно сближаются и постепенно понимают, что любят друг друга. Клевета надругалась над добродетелью, заставила забыть о долге. Клевета — вот он, Галеотто!

Пепито (в сторону). Если и Теодора так рассуждает, то храни Господь дона Хулиана!

(Вслух.)

Не об этом ли твои стихи?

Эрнесто. Об этом.

Пепито. Не понимаю, почему ты спокоен — ведь тебе предстоит скрестить шпаги с Небредой. А он прекрасный фехтовальщик. Не благоразумнее ли было бы подготовиться к дуэли? А ты занят рифмами. Или ты не считаешь его серьезным противником?

Эрнесто. Если я его убью, выиграет свет; если он меня, то я.

Пепито. Что ж!

Эрнесто. Не будем больше говорить об этом.

Пепито (в сторону). Надо у него выспросить...

(Под­ходит и говорит, понизив голос.)

Значит, сегодня?

Эрнесто. Да, сегодня.

Пепито. За городом?

Эрнесто. Нет.

Пепито. Значит, в доме?

Эрнесто. Да.

Пепито. Где?

Эрнесто. Недалеко отсюда.

(Холодно и равнодушно.)

Квартира пустая; большой зал; боковой свет. Никто не услышит.

Пепито. За чем же дело стало?

Эрнесто. За оружием.

Пепито. Я слышу голоса!

(Указывает на дверь.)

Кто-то пришел.

(Вопросительно.)

Секунданты?

Эрнесто. Наверно.

Пепито. Кажется, женский голос...

(Подходит к двери.)

Эрнесто. Так почему не впускают?

(Также идет к двери.)

Лакей (к Эрнесто с некоторою таинственностью). Вас спрашивают.

Пепито. Кто?

Лакей. Дама.

Эрнесто. Странно.

Пепито (лакею тихо). Требует, чтобы впустили?

Лакей (так же). Плачет.

Пепито (громко). Молодая?

Лакей. Правду сказать, не знаю. В передней темно, а лицо у дамы закрыто. И говорит она так тихо, что и расслышать нельзя.

Эрнесто. Кто это может быть?

Пепито. Кто-то хочет тебя повидать.

Эрнесто. Понятия не имею, кто.

Пепито (в сторону). Он смущен.

(Обнимает Эрнесто и берется за шляпу.)

Не буду мешать. Желаю удачи.

Лакей. Прикажете принять?

Пепито. Надо быть подогадливее! А как войдет, больше никого не впускай.

Лакей. Значит, просить?

Эрнесто. Да.

(К Пепито, который стоит в двери.)

Прощай.

Пепито. Прощай, Эрнесто.

(Уходит с лакеем в среднюю дверь.)

Эрнесто. Дама?.. Ко мне? Зачем?..

(Пауза. В дверях показывается Теодора под густой вуалью.)

А вот и она.

(Теодора в глубине сцены, не решается приблизиться; Эрнесто на первом плане, оборачивается к ней.)

Эрнесто. Вы желали со мною говорить, сеньора?

(Жестом приглашает ее войти.)

Теодора (откидывает вуаль). Простите, Эрнесто.

Эрнесто. Теодора!

Теодора. Это дурно с моей стороны...

Эрнесто (бормочет в смущении). Я... не знаю... чем обязан... такая честь! Но что я говорю? Здесь в доме вы найдете безграничное уважение!

(Возбужденно.)

Зачем же бояться, что вы поступаете дурно?

Теодора. Незачем... И было время, да прошло, — когда я ни в чем не сомневалась, когда я шла рядом с вами, не краснея и не стыдясь... Говорят, что завтра вы уезжаете в Америку... Иногда люди уезжают и не возвращаются... так теряешь друга... Прежде я и при Хулиане нимало не смущаясь... сама обняла бы вас на прощанье.

Эрнесто (делает движение, но тотчас же останавливается). Ах, Теодора!

Теодора. Но теперь... Теперь между нами пропасть.

Эрнесто. Вы правы, сеньора. Мы уже не смеем относиться друг к другу по-братски, не смеем подать руки. Мы должны друг друга ненавидеть.