Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Во-первых, город окружала прочная крепостная стена из глыб туфа. Снабженная угловыми башнями, она тянулась на 11 километров. В самом слабом месте – между Коллинскими (Квиринальскими) и Целиевыми воротами – она была совсем недавно усилена. С внутренней стороны насыпали земляной вал, а с внешней вырыли ров 10-метровой глубины. Аналогов крепостной стены Рима не было на всем Апеннинском полуострове. И в то же время Рим в ту пору не был настолько неприступной крепостью, с которой не могли бы справиться карфагеняне. Сам Карфаген, кстати, был намного более укрепленным городом, чем Рим. Более того, как раз в это время вдоль побережья Этрурии курсировал карфагенский флот из 70 боевых кораблей, т. е. всего лишь в 80 милях от лагеря победоносного Ганнибала. Возможно, что им планировалась операция по блокированию Рима с моря или даже нападения на него?! Не исключается, что только 30 боевых кораблей Рима в тот момент были поблизости и готовы для его защиты. Связывавший в ту пор Рим с побережьем мелководный Тибр еще не играл роли основного порта снабжения города продовольствием. Эту роль тогда играл город-порт Путеолы, перекрыть который можно было с помощью сухопутной армии. Но Ганнибал не станет координировать свои действия с карфагенским флотом: более того, он вскоре уйдет из Этрурии к противоположному побережью Италии – к Адриатике.

Во-вторых, Ганнибал, искренне восхищавшийся знаменитым эпирским полководцем Пирром – мастером осады и штурма городов, – сам с ним в этой области военного искусства не только не соперничал, но и не считал себя его учеником. Действительно, судя по всему, в частности по осаде Сагунта, во взятии городов Ганнибал не был большим докой. Он предпочитал сражаться в открытом поле, где максимально мог проявить свой блестящий тактический талант.

В-третьих, «окопавшись» вокруг Рима, пуниец рисковал потерять главное – наступательную инициативу, которая должна была принести ему успех в войне на чужбине – на италийской земле.

В-четвертых, кое-кто из исследователей полагает, что еще одним доводом против непременной осады Рима могла быть усталость пунийской армии, которой после экстремального перехода по болотам Арно якобы срочно требовался отдых. Люди и животные недоедали, покрылись паршой. Так ли это?! На самом деле они были солдатами, и все испытания длились всего лишь 4 дня! К тому же слабая и голодная армия не смогла бы разнести в пух и прах римские легионы даже из засады!

В-пятых, пунийский полководец понимал, что взятие Рима требует длительной осады, а ее рискованно вести, имея в тылу еще не завоеванную Италию.

В-шестых, судя по тому, как Ганнибал вел войну в Италии, не исключено, что первостепенной целью пунийского полководца являлось не захватить Рим, а постараться понудить его заключить с Ганнибалом выгодный для Карфагена мирный договор.

В-седьмых, сил у Ганнибала все же было недостаточно для штурма Рима, чей военный потенциал был еще далеко не исчерпан: его мобилизационные ресурсы, несмотря на все потери, были впечатляющи.

И последний аргумент, традиционно объясняющий, почему пунийский полководец не пошел прямо на Рим.

Принято считать, что для осады Рима нужна была серьезная осадная техника, которой у Ганнибала якобы не было, а значит, ее следовало достать либо сделать. Именно этот аргумент некоторые пытливые историки подвергают наибольшему сомнению. Они полагают, что на самом деле с осадной техникой у карфагенской армии больших проблем не было. Дело в том, что Ганнибал использовал ее при нападении на города Петелия, Нола, Аццеры, Казилин и Неаполь, т. е. в ходе многолетней войны в Италии пунийский полководец применял ее не раз. Следовательно, дело было не в осадных машинах, а в стратегии ведения войны: отделении всеми доступными способами Рима от его италийских союзников с целью заставить Рим выйти на переговоры о мире. Если это так, то Ганнибал явно просчитался. Не было более эффективного способа сломить волю римлян к сопротивлению, чем напасть и захватить Рим!

И тем не менее Ганнибал так на этот шаг и не решился. Ни тогда – после разгрома римлян на Тразименском озере, ни потом – после фееричного триумфа под Каннами. Он предпочел продолжить тактику уничтожения живой силы Рима в открытом поле: в четырех сражениях с ним – Ломелло, Треббия, Тразимен и Ассизи – римляне уже лишились убитыми и пленными порядка 43 тыс. человек, т. е. почти 10 легионов! Он явно рассчитывал на «здравый смысл» неоднократно битых им римлян, которые, в конце концов, сами униженно придут к нему с мирными инициативами.

Как показало время, это была роковая ошибка одного из самых смелых и дерзких полководцев, когда-либо воевавших с Римом.