Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

…Между прочим, с окончанием «Ганнибаловой войны» на римлян нахлынуло не только безоблачное счастье, но и огромное богатство. И они как с цепи сорвались. Всем вдруг захотелось веселья и развлечений. Начались настоящие театральные представления. Римляне требовали их еще и еще. Число праздников сильно возросло. Развлечения становились все утонченнее: теперь стало модно нанимать за бешеные деньги искусных поваров из-за границы. Вошли в моду пиры, на которые приглашались гости и друзья. Страсть к вечеринкам настолько возросла, что ревнители старины пытались провести закон, ограничивающий число сотрапезников. Теперь римлянам хотелось иметь дома большие и светлые, а в комнатах ставили статуи и на стенах вешали картины. Гости возлежали теперь на изысканных ложах. Появились греческие диваны с бронзовыми ножками, ковры и замечательные столики. Перед пирующими ставили красивую посуду из чеканного серебра. Пирующих развлекали сладкоголосые певицы, играющие на цитре и арфе, сексуальные танцовщицы своими извивающимися телами будоражили мужчинам кровь, вызывая у них вполне естественные желания обладания. Случались и другие «забавы» для пирующих. Порой весело пирующая молодежь (вполне понятно, что для нее это было остро необходимо!) сама пускалась в пляс. Иногда веселье переходило всякие границы. Чаще всего все эти увеселения проходили среди благоухающих цветов. В результате всех этих перемен в римском обществе возникает модное явление: каждый хотел превзойти других и ослепить праздничным великолепием стола и… сопутствующих развлечений. Обеспокоенные растлением общества, отцы Рима издавали специальные декреты-запреты, но, как известно, любой запрет лишь порождает новый виток в развитии модного развлечения. Так, в частности, случилось и с внешним обликом римлян и римлянок той поры. Одеваться теперь стали красиво и ярко. Особо изысканно конечно выглядели кокетливые римлянки. Матроны привыкли разъезжать в разукрашенных колесницах, сопровождаемые пышной свитой. Следуя всем капризам непостоянной моды, дамы надевали сетки для волос, диадемы, золотые обручи, ленты, повязки, браслеты, шали и прочие «женские радости». Все новые и новые моды чередовались новыми оборками, новыми фасонами рукавчиков, новыми изысканными цветами (цвета ореха, мальвы, ноготков, воска, шафрана и т. п.). Волосы римские красавицы стали красить в золотой цвет. Богатых дам постоянно окружал жужжаще-шелестящий рой модных ювелиров, портных, башмачников, парфюмеров и прочих «дамских угодников». Запах благовоний сопровождал модниц повсюду. Модный бизнес процветал. Жажда всех радостей жизни и всех видов наслаждений вытесняла из сердец римлян столь почитаемую прежде римскую отеческую строгость нравов. Дальше – больше: пошла мода… влюбляться и совершать экзотические поступки в честь дамы сердца. По улицам ходили веселые и буйные молодежные компании. У окон известных красавиц с цветами толпились юноши, распевавшие любовные серенады, чьи слова от раза к разу становилось все фривольнее и фривольнее. Стены домов стали украшаться граффити соответствующего содержания, порой столь откровенные, что поутру слуги стремились как можно быстрее стереть их или закрасить. В общем веселье не утихало даже ночью, даже тьма не приносила спокойствия. Как можно догадаться, Сципион во всем этом блеске, естественно, задавал тон, казалось, что все новое исходило именно от него и именно его и его супругу можно было считать законодателями новых прогреческих мод. Ведь именно он уже давным-давно слыл истинным поклонником всего греческого – театра, литературы и культуры жизни. Казалось, именно этот блестящий, радостно уверенный человек с напомаженными, длинными кудрями, в роскошных перстнях с красивыми геммами стремился заразить всех своим позитивным отношением к культурным новшествам. Именно он устраивал блестящие игры и великолепные пиры. Но не все стремились ему подражать. Были еще любители так называемой добропорядочной старины, и до поры до времени «их бронепоезд стоял на запасном пути»…