Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Катон не ограничился нападками на жену Сципиона, и он поставил себе целью морально и нравственно уничтожить своего знаменитого земляка.

Началось с того, что жертвой происков Катона Старшего стал не сам Публий, а его брат Луций. Напасть впрямую на самого победителя Ганнибала, человека, выигравшего «Ганнибалову войну», Марк Порций при всей его невероятной наглости не посмел. Будучи человеком умным и осторожным, Катон прекрасно понимал, что, сам выступив против Сципиона Африканского, он приобретет как у современников, так и у потомков самую зловещую славу «гончего пса». Ему навеки приклеили бы зловеще-позорное клеймо клеветника, подло погубившего величайшего гражданина Рима, победителя Врага Рима № 1 – самого Ганнибала! Коварно-расчетливый Марк Порций подговорил накинуться с обвинениями двух трибунов, страстно желавших привлечь к себе внимание и таким образом сделать карьеру.

В 187 г. до н. э. младшего брата Сципиона обвинили в присваивании части денег из военной контрибуции, полученной Римом от Антиоха. Сыр-бор разгорелся из-за 500 талантов. (Суммы, безусловно, не маленькой, но и не колоссальной, как на это напирали в сенате враги братьев Сципионов.) Публий Корнелий Сципион выступил в защиту брата, и когда тот достал счетные (бухгалтерские) книги, в которых содержались доказательства невиновности Луция, Публий забрал их у него и демонстративно разорвал, а потом гордо заявил, что каждый желающий волен копаться в обрывках (фрагментах) – может, что-нибудь и найдет. Жест, безусловно, был неразумным, но очень по-человечески понятным. Пусть любой поставит себя на его место, место человека, который беспримерными усилиями спас Рим от смертельной угрозы в час роковой опасности, и сделал его бесспорным и неоспоримым хозяином мира, а затем его брат был вынужден отчитываться в сумме денег во сто крат меньшей, чем он – Публий (!) – принес Риму.

Не следует забывать, что к тому времени Сципион-Младший уже страдал от некой мучительной болезни, которая вскоре свела его в могилу, а больные люди, как известно, склонны к раздражительности. Не исключено, что его всесторонняя уверенность в своих действиях теперь, когда его силы подтачивала неизлечимая болезнь, превратилась в нечто очень похожее на надменность. В одной из его гневно-раздраженных фраз, брошенных враждебно настроенному сенату, прозвучало ожидание некоторого особого уважения за свои выдающиеся заслуги: «Негоже римлянам слушать обвинения против Публия Корнелия Сципиона, которому обвинители обязаны тем, что вообще имеют возможность говорить!»

Только исключительный авторитет Сципиона Африканского – все-таки благодаря его деятельности Рим стал господствовать в Испании, Африке и Азии – позволил замять это дело, и Луций отделался большим штрафом вместо тюрьмы.

…Между прочим, парадоксально, но факт: два самых великих полководца той поры – Ганнибал и Сципион Африканский – оказались на родине изгоями! Первый – за то, что проиграл затеянную им многолетнюю изматывающую войну, второй – за то, что… выиграл ее и тем самым нажил себе массу завистников!..

Но невероятно упрямый Катон не собирался отступать. Спустя несколько лет – в 184 г. до н. э. – ему удалось снова привлечь Сципионов к ответственности. На этот раз Публия Корнелия, которому Антиох без всякого выкупа вернул пленного сына. Порций дальновидно подготовил почву для максимально эффективного «наезда» на слишком гордого Публия. С подачи злокозненного Марка по Риму поползли слухи, один омерзительнее другого! В темных закоулках завистники, хихикая, шептались: «Не потому ли Антиох вернул Публию его сына, которого не единожды страстно ласкал и вернул без выкупа, чтобы Сципион согласился на очень мягкий вариант мирного договора?!»

На этот раз обвинение было во много раз страшнее предыдущего – здесь намечалась совсем другая статья – Сципиону инкриминировали… государственную измену!