— Поставим трубу, как США на Аляску проложили нефтепровод, а США — это очень цивилизованная страна…
Итак далее. Если вы обратили внимание, в данном случае даже непонятно, кто спорит: на первый взгляд, оппоненты, а по сути — Ленин с Галилеем, которые вряд ли бы спорили, применяя такие доводы. Возможно, Ленин с Галилеем знали толк в вентиляции, но знают ли о ней что-нибудь сами спорщики? Да, у них неплохая память, однако еще лучше — у простого магнитофона (он может точно воспроизвести то, что на нем раньше записали), не говоря уже об ЭВМ. Ни о какой истине в этом споре говорить не приходится, так как для спорщиков главное не истина, а показ своей мудрости.
Третий тип спора— политический. Ведется он примерно так.
— Эти бывшие партократы опять предлагают свой вентилятор.
— А эти красно-коричневые снова требуют свою трубу…
И так далее. Здесь об истине тоже речь не идет, поскольку задача спорщиков — как можно быстрее и сильнее измазать грязью политических противников.
В этой книге поиски истины основаны только на первом виде спора, потому что я — инженер и мне по-другому не интересно. По той же причине в книге мало цитат, подтверждающих какие-либо выводы, в основном, цитаты — это факты.
Давайте начнем с того, что в качестве примера я дам третий вид спора — когда спорящий, не зная, что ответить и что предложить по существу, пытается скомпрометировать оппонента в надежде, что слушающие спор и не понимающие сути вопроса поверят ему, а не скомпрометированному оппоненту. В данном случае со мною спорит доктор исторических наук и полковник В. Анфилов, который пытается представить меня (давайте говорить открытым текстом) идиотом и негодяем, который для обоснования своих выводов дает либо выдуманные факты, либо факты, которые по глупости не понимает. Анфилов выступил в «Независимой газете», и я даю текст его статьи полностью.
«Юрий Мухин… в своих книгах о войне… восхваляет Сталина, делая из него святого, и предает анафеме Жукова, пытаясь доказать, что тот «хам» и «бездарь».
Сразу же оговорюсь, что мое отношение к этим фигурам таково: Сталин — выдающийся государственный деятель, но и диктатор, совершивший тягчайшие преступления; Жуков — великий полководец, кумир, но не икона.
Именно такое, по моему пониманию объективное, отношение к Сталину и Жукову и стало причиной недовольства Юрия Мухина, не пожалевшего нескольких страниц для спора со мной. Правда, делает он это сообразно своему представлению о нормах приличий. Оставлю на его совести характеристики, обращенные в мой адрес: «грязный антисоветчик», «наглый потомственный подонок», «подонок, обжирающий народ, в угоду власти подделывающий историю». Человека, считающего возможным публично оскорблять оппонента, бессмысленно укорять. Но вот пройти мимо сути спора я как военный историк не могу.
К примеру, Мухин приводит цитату из книги генерала Г.П. Сечкина, в которой тот дает выдержку из моей статьи в «Красной звезде» (1988 г.): «Последняя проверка (1940 г. — В.А.)… показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища, остальные 200 человек— это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса». «То есть, — продолжает Мухин, — В. Анфилов придал «научную основу» сплетне, запущенной в оборот еще К. Симоновым в романе «Живые и мертвые» и Г.К. Жуковым в мемуарах».
Этот факт я привел еще в книге «Начало Великой Отечественной войны» (Воениздат, 1962 г.) и дал ссылку на архивный документ (Архив МО СССР, ф. 2, оп.75593, д. 49, л. 63). Симонов решил вложить эти сведения в уста героя романа — Серпилина. 19 марта 1964 г. писатель прислал мне «Роман-газету» № 1, 1964 г. с дарственной надписью: «Виктору Александровичу Анфилову на память с благодарностью. Через несколько месяцев пришлю Вам и вторую книгу, одно из самых важных для меня мест которой не могло бы быть написано, не прочти я Вашего интереснейшего исследования о начальном периоде Великой Отечественной войны. Уважающий Вас Константин Симонов».
Звания «наглого потомственного подонка» я «удостоился» от Мухина за то, что в книге «Грозное лето 1941 года» упрекнул бывшего замнаркома обороны, ведавшего вопросами вооружения, маршала Кулика, за ошибки, допущенные в организации производства и внедрения в войска автоматического и минометного оружия. Мухин же говорит, что Кулик «усиленно заказывал для армии и ППШ (выше он то же сказал о минометах. — В. А.) в достаточном количестве, а «срезал» их Вознесенский». В действительности же Сталин на апрельском (1940 г.) совещании в ЦК ВКП(б) резко критиковал Наркомат обороны за отсутствие в войсках минометов и автоматов. Сам же Кулик признался там: «В первую очередь беру вину на себя, ибо я ведал в течение 2,5 лет и сейчас ведаю оружием Красной Армии, но я сам полностью не смог снабдить минометами и не смог полностью освоить минометное дело».