Великий государь Иоанн Васильевич Грозный

До конца жизни самодержец так и не решился искоренить опричные порядки, обеспечивавшие ему неограниченную власть. Последышем ненавистной опричнины был «двор». Его возглавляли Афанасий Нагой, Борис Годунов и Богдан Бельский. Брак царя с племянницей Нагова доказывал, что среди дворовых людей Афанасий пользовался наибольшим влиянием.

Близившаяся кончина Грозного посеяла глубокий раздор среди высших дворовых чинов. Вышло так, что самодержцу пришлось исключить из опекунского совета двух главных любимцев. Причиной тому были следующие обстоятельства.

Нагие ликовали, когда у царицы Марии Нагой родился сын Дмитрий. Царевич рос как нормальный ребенок, что давало ему бесспорное преимущество перед слабоумным братом. Афанасий Нагой готов был употребить все средства, чтобы посадить на трон Дмитрия. Он негодовал на царя, пообещавшего англичанам удалить в монастырь царицу Марию.

Грозный понимал, какую опасность для законного наследника Федора таят замыслы Нагих, и не допустил их в регентский совет. Но он не остановился на этом.

В завещании времен опричнины Иван IV распорядился выделить законной жене Анне Колтовской в случае ее вдовства древний Ростов, а возможному сыну от нее — Углич, Кашин и Малый Ярославец. Брак с Марией Нагой был незаконным, а потому государь назначил царице и ее сыну в удел один лишь Углич.

В браке с Ириной Годуновой у царя Федора не было детей. По этой причине старшая, законная ветвь династии Калиты обречена была на исчезновение. Иван IV винил в бесплодии невестку и намеревался развести ее с сыном. Влияние Бориса Годунова зижделось на родстве с Федором. Естественно, что он должен был всеми силами противиться разводу сестры. Сказанное объясняет, почему Грозный не включил Бориса в регентский совет.

Атмосфера дворца была отравлена смертельной враждой. Придворные отчетливо сознавали, что исключение из состава опекунского совета грозит им утратой власти, тюрьмой и плахой.

Глубочайший раздор между вождями «двора» привел к тому, что в опекунском совете безраздельное влияние получила знать. Вместе с Мстиславским опекунами стали два наиболее авторитетных руководителя Боярской думы — прославленный воевода Шуйский, принятый царем на дворовую службу, и земский боярин и дворецкий Никита Романов.

В свое время Грозный велел сжечь неких баб-ведуний, которых держал в своем доме новгородский архиепископ Леонид. Теперь он намеревался проделать то же самое с колдунами, собранными Богданом Бельским. Больной не мог отказать себе в удовольствии посмеяться над кудесниками, предсказавшими ему смерть. Они должны были заплатить жизнью за свои предсказания. Казнь всегда была в глазах самодержца последним аргументом в спорах с недругами, будь то священнослужители или язычники.

Глава сыскного ведомства Бельский считал, что его час настал. Он готовился подхватить власть, едва она выпадет из рук умирающего. Днем временщик держал совет с ведьмами и сообщил им, что они будут сожжены или зарыты в землю.

Кудесники просили Бельского лишь об одном: дождаться захода солнца — окончания названного ими дня смерти государя.

По свидетельству Горсея, в третьем часу дня 18 марта 1584 г. царь велел приготовить себе баню. В приготовлении участвовал лейб-медик Эйлоф.

Над завещанием больной трудился примерно два часа, в бане пробыл с третьего часа дня до семи, то есть более четырех часов. На досуге царь любил слушать песни и былины. Во время купания больной по обыкновению тешился музыкой.

Из бани царя перенесли в спальню и посадили на постель. Государь желал потешиться игрой в шахматы. При московском дворе эта игра была в моде. Иван велел позвать дворянина Родиона Биркина, искусного шахматиста. В опочивальне собралось большое общество — Бельский, Годунов, сановники и штат слуг. Государь стал расставлять фигуры, но руки не слушались его. Все фигуры стояли по своим местам, «кроме короля, которого он никак не мог поставить на доску» (Горсей). Не справившись с королем, больной лишился сил и повалился навзничь. В комнате поднялась суматоха. Одни спешили вызвать духовника, другие посылали за водкой, за лекарями, в аптеку за ноготковой и розовой водой. Повествуя о кончине Грозного, Горсей употребил фразу: «He was straingled».

Новейшие исследователи переводят эти слова так: «Он был задушен». Но такой перевод сомнителен. Царь умер, окруженный множеством людей. На глазах у них невозможно было тайно задушить монарха. Со временем по Москве распространились слухи о насильственной смерти государя. Но толковали не об удушении, а об отравлении ядом: «Неции же глаголют, яко даша ему отраву ближние люди».

М.М. Герасимов провел исследование костей царя, извлеченных из гробницы, и обнаружил в них следы ртути. Может ли этот факт служить доказательством отравления Грозного? Едва ли. Следует вспомнить, что ртутные соединения использовались тогдашней медициной при изготовлении некоторых сильнодействующих лекарств.

Горсей описал последние минуты царя со слов очевидцев. Иван испустил дух, то есть перестал дышать.