Великий Гусляр

– А сами наблюдают? - спросил Ложкин.

– Сами наблюдают.

Минц поднялся и пошел по берегу, чтобы определить границы выпадения водорослей. Озеро жило своей мирной, тихой субботней жизнью, и ничто не напоминало о недавнем визите космического корабля. Минц споткнулся обо что-то твердое. Полагая, что это камень, он ударил носком по препятствию, но препятствие не поддалось, зато Минц, который был в легких сандалиях, ссадил большой палец ноги.

– Ой! - сказал он.

Удалов уже спешил к нему на помощь.

– Что такое?

– Камень, - сказал Минц. - Он водорослями покрыт.

Интуиция подсказала Удалову, что это не камень. Он быстро опустился на корточки, разгреб водоросли, еще влажные и липкие. И его старания были вознаграждены. Небольшой золотистый цилиндр, верхняя часть которого выступала из песка, медленно ввинчиваясь, уползала вглубь.

– А вот и пришелец, - сказал Удалов, по-собачьи разгребая обеими руками песок, чтобы извлечь цилиндр.

Цилиндр был невелик, но тяжел. Минц живо достал из чемоданчика ультракоротковолновый приемник, который оказался там только потому, что в чемоданчике было все, что могло пригодиться, настроил его и сказал:

– Так я и думал. Цилиндр издает сигнал на постоянной волне.

– И на нем что-то написано, - сказал Удалов.

И вправду на нем было что-то написано.

Цилиндр развинтили. Внутри обнаружили свернутый в трубочку свиток металлической фольги с такими же буквами, как и на его оболочке.

– Похоже на эсперанто, - сказал Минц, разглядывая текст. - Только другой язык. И неизвестная мне графика. Но ничего, окончания и префиксы просматриваются, знаки препинания угадываются, структура проста. Дайте мне десять минут, и я, как и любой на моем месте лингвистический гений, прочту этот текст.

– Вот и хорошо, - сказал Удалов. - А я побегу колбасу порежу и пиво открою.

Удалов приготовил пищу, Минцу тоже дали бутерброд, и через десять минут расшифровка была закончена, ибо Минц использовал в своей работе опыт Шампольона-Кнорозова и других великолепных мастеров, специалистов по клинописи и письменности майя.

– Внимание, - сказал Минц. - Если вы заинтересованы, я прочту перевод космического послания. Оно не лишено интереса. - Минц тихо хихикнул.

– Сначала надпись на цилиндре: «Вскрыть через четыре миллиарда лет».

– Чего? - спросил Ложкин.

– За точность перевода ручаюсь.

– Тогда зря мы это сделали, - сказал Удалов. - Они надеялись, а мы нарушили.

– Мне столько не прожить, - сказал Ложкин. - Поэтому раскаиваться нечего. Кроме того, мы сначала вскрыли, а потом уже прочли запрещение.

– А теперь текст, - продолжал Минц. - «Дорогие жители планеты, название которой еще не придумано...»

– Как так? - удивился Ложкин. - Наша планета уже называется.

– И это в космосе многим известно, - поддержал его Удалов.

Минц переждал возражения и продолжал:

– «Сегодня минуло четыре миллиарда лет с того дня, как автоматический корабль-сеялка с нашей родной планеты Прекрупицан совершил незаметный, но принципиальный шаг в вашей эволюции. Будучи адептами теории и практики панспермии, мы рассылаем во все концы Галактики корабли, груженные примитивной формой жизни - водорослями. Попадая на ненаселенную планету, они развиваются, так как являются простейшими и неприхотливыми живыми существами. Через много миллионов лет они дадут начало более сложным существам, затем появятся динозавры и мастодонты, и наконец наступит тот счастливый в жизни любой планеты день, когда обезьяночеловек возьмет в лапы палку и начнет произносить отдельные слова. Затем он построит себе дом и изобретет радио. Знайте же, что вы, наши отдаленные во времени-пространстве родственники по эволюции, изобрели радио и поймали сигнал нашей капсулы, захороненной четыре миллиарда лет назад на берегу необитаемого и пустынного озера, потому что мы засеяли его воду примитивными водорослями. Мы не оставляем нашего обратного адреса - срок слишком велик. Мы подарили вашей планете жизнь и создали вас совершенно бескорыстно. Если вы нашли капсулу и прочли послание - значит, наша цель достигнута. Скажите нам спасибо. Счастливой эволюции, друзья!»

– Вот и все, - сказал Минц, не скрывая некоторой грусти. - Они немного опоздали.

– Я же говорил, что они разумные, - сказал Удалов. - И никакой враждебности.

Удалов верил в космическую дружбу, и записка в цилиндре лишь укрепила его в этой уверенности.

Микроскопические водоросли плавали по озеру, и их ели караси. Но Ложкин вдруг закручинился.

– Ты чего? - спросил Удалов. - Чем недоволен? Адреса нету? Адрес мы узнаем. Слетаем к ним, вместе посмеемся.

– Я не об адресе, - сказал Ложкин. - Я думаю, может, поискать еще одну капсулу.

– Какую еще?

– Ну, ту самую, которую кто-то оставил на Земле четыре миллиарда лет назад.

Надо помочь