Великий Гусляр

– Кольцо мое? - она сунула под нос Римме руку. Кольцо еле держалось на пальце.

– Кольцо ее, - сказала Римма. - Тебе велико.

– Я и есть Ванда. Глаза мои?

– Не скажу, - ответила Римма. - Я сейчас милицию вызову. Она и разберется, чьи глаза.

– Римма, девочка, я же все про тебя знаю. И про Васю. И где ты дачу строишь. Хочешь скажу, какие у тебя шторы в большой комнате?

– Ключи, - сказала железным голосом Римма.

Ванда была вынуждена сдать ключи. Но сама еще не сдалась.

– Омолаживалась я, - сказала она чуть не плача. - Опыт такой был. И Никитушка мой омолодился. Со временем и тебе устроим.

Римма была в сомнении - уж очень ситуация была необычной. В самом деле платье Вандино, и глаза вроде бы Вандины, а в остальном авантюристка. Римма привыкла верить своим глазам, они ее еще никогда не обманывали. И хоть эта девушка напоминала Ванду, Вандой она не была.

Ванда, в отчаянии подыскивала аргументы, хотела было показать паспорт, но сообразила, что паспорт будет козырем против нее. Там есть год рождения и фотокарточка, которая ничего общего с ней не имеет.

Тут ее осенила светлая мысль.

– Простите, Римма Ивановна, - сказала она. - Я вас обманула.

– И без тебя знаю, - сказала Римма.

– Я племянница Ванды Казимировны. Я из Вологды приехала.

– А Ванда где?

– А Ванда болеет. Грипп у нее.

– Дома лежит? - спросила Римма и потянулась к телефонной трубке.

– Нет, - быстро сказала Ванда. - Тетя в поликлинику пошла.

– В какую?

– В третью.

– К какому доктору?

– Семичастной.

– В какой кабинет?

– В шестой.

– А ты откуда знаешь кабинет, если из Вологды приехала?

Ванда поняла, что терпение Риммы истощилось. Никакой надежды получить обратно ключи и сберкнижку нет. Оставалось одно - бежать.

– А вот и тетя! - закричала она, глядя поверх плеча Риммы.

Та непроизвольно оглянулась.

Ванда нырнула ей под руку и кинулась наружу.

Кубарем слетела по служебной лестнице во двор. Выбежала двором в садик и спряталась за церковью Параскевы Пятницы. Только там отдышалась.

Все погибло. Даже домой опасно возвращаться. Римма может и милицию вызвать, сказав, что какая-то авантюристка обокрала Ванду Казимировну, сняла с нее кольцо и старалась вскрыть сейф. С Риммы станется. Хотя за что Римму винить? Она же Вандины интересы охраняет.

Ванда Казимировна стояла в кустах, где недавно Удалов напал на своего сына Максимку, и горько рыдала. Много лет так не рыдала.

– Господи, - повторяла она. - Зачем мне эта молодость? В свой кабинет зайти нельзя! Подчиненные не узнают...

Она еще долго стояла там, тщетно придумывая, как ей перехитрить Римму. Но ничего не придумала. И пошла дворами и переулками к Елене, потому что вспомнила - Савич оставлен там без присмотра.

33

Солнце клонилось к закату, тени стали длиннее, под кустом сирени собрались, как всегда, любители поиграть в домино.

Во двор вошел мальчик с книжкой «Серебряные коньки» в руке. Мальчик был печален и даже испуган. Он нерешительно остановился посреди двора и стал глядеть наверх, где были окна квартиры Удаловых.

В этот самый момент кто-то из играющих в домино спросил громко:

– Как там, Ксения? Не нашелся еще твой?

Из открытого окна на втором этаже женский голос произнес сурово и холодно:

– Пусть только попробует явиться! За все ответит. Его ко мне с милицией приведут. Лейтенант такой симпатичный, лично обещал.

– Ксения! Ксюша! - позвал Удалов, остановившись посреди двора.

Доминошники прервали стук. Из окна напротив женский голос помог Удалову:

– Ксения, тебя мальчонка спрашивает. Может, новости какие?

– Ксения! - рявкнул один из игроков. - Выгляни в окошко.

– Ксюша, - мягко сказал Удалов, увидев в окне родное лицо. - Я вернулся.

– Что тебе? - спросила Ксения взволнованно.

– Я вернулся, Ксения, - повторил Удалов. - Я к тебе совсем вернулся. Ты меня пустишь?

Доминошники засмеялись.

– Ты от Корнелия? - спросила Ксения.

– Я от Корнелия, - сказал мальчик. - Я и есть Корнелий. Ты меня не узнаешь?

– Он! - закричал другой мальчишеский голос. Это высунувшийся в окошко Максимка, сын Удалова, узнал утреннего грабителя. - Он меня раздел! Мама, зови милицию!

– Хулиганье! - сказала Ксения. - Сейчас я спущусь.

– Я не виноват, - сказал Корнелий и не смог удержать слез. - Меня помимо моей воли... Я свидетелей приведу...

– Смотри-ка, как на Максимку твоего похож, - сказал один из доминошников. - Как две капли воды.

– И правда, - сказала женщина с того конца двора.

– Я же муж твой, Корнелий! - плакал мальчик. - Я только в таком виде не по своей воле...

Корнелий двинулся было к дому, чтобы подняться по лестнице и принять наказание у своих дверей, но непочтительные возгласы сзади, смех из раскрытых окон - все это заставило задержаться. Мальчик взмолился:

– Вы не смейтесь... У меня драма. У меня сын старше меня самого. Это ничего, что я внешне изменился. Я с тобой, Ложкин, позавчера «козла» забивал. Ты еще три рыбы подряд сделал. Так ведь?

– Сделал, - сказал сосед. - А ты откуда знаешь?