Великий Гусляр т.3

Через полчаса немногочисленные жители области, которые смогли пережить эти дни, скрываясь под крылечками и в щелях в асфальте, поведали им страшную историю. Оказывается, городское начальство посчитало идею Минца половинчатой. И решило продовольственную проблему одним ударом — дали стократную концентрацию газа. Оказав услугу населению, чиновники разъехались по дачам. Так что многие остались целы.

…Когда друзья возвращались в Гусляр, они молчали. Только у въезда в город Минц прошептал словно самому себе:

— А там, на совещании, ведь разные хозяйственники были…

— И что? — спросил Удалов.

— Не исключено, — ответил Минц, — что в некоторых городах население без микроскопа не отыщешь…

1994 г.

ОТРАЖЕНИЕ РОЖИ

Разговор начался банально — с собак.

Минц с Удаловым сидели на лавочке у дома № 16, чувствуя себя старичками, хотя, конечно, в душе ими не были. И смотрели, как внучка Ложкина Дашенька, приехавшая в Гусляр на каникулы, гуляла со своей стройной, поджарой, почти породистой собачкой и вся была под стать ей — поджарая, стройная, почти породистая.

— Любопытно, — сказал профессор, — каков механизм подбора людьми собак?

Удалов, который понимал Льва Христофоровича с полуслова, возразил:

— Но, может, это собаки подбирают себе хозяев, похожих на них?

Так как разговор происходил в сентябре и окна были открыты, с первого этажа откликнулся Грубин:

— Я думаю, что собаке и хозяину надо пожить вместе, тогда они становятся на одно лицо.

Спорить с Трубиным не стали. Тем более что в подтверждение общих мыслей из-за угла вышел хулиган Корочкин, крутой качок, как называла его с придыханием Дашенька, мелкий рэкетир и террорист, который недавно приобрел в области за баксы настоящего бультерьера — существо, более всего похожее на большую жирную корявую крысу. Говорили, что Корочкин, известный в уголовном мире Великого Гусляра под кликухой Крыс, в память о популярном в детстве мультфильме, ходит со своим булем на операции и тот уже задушил двух или трех лотошников. Может, и не в самом Гусляре, но на станции или в Потьме. В любом случае хозяин и собака были похожи, и, только когда они прошли, пугнув по пути Дашеньку Ложкину, Удалов несмело произнес велел кожаной спине Корочкина:

— При взгляде на собаку понимаешь суть хозяина. А вы говорили!..

Удалов ждал возражений, но не дождался.

Через некоторое время Грубин сказал из открытого окна:

— Это даже неплохо.

Удалов, который прожил с Трубиным больше двадцати лет в одном доме, все понял и возразил:

— В тех случаях, когда облик соответствует содержанию, собака может многое поведать о своем хозяине. Но бывает множество исключений. Идет болонка, ведет болонку, а внутри бульдог-душитель.

Все помолчали.

На втором этаже открылось окно, и старик Ложкин позвал:

— Даша, ужинать пора.

Даша застучала каблучками, собака — коготками. И скрылись в подъезде за хлопнувшей дверью.

Ложкин сказал:

— Главная беда человечества — несовпадение облика и содержания.

Значит, он весь разговор о собаках слышал.

— Я сейчас по телевизору министра слушал, не буду называть его фамилии. Он врет, улыбается, дикторшу по заднице гладит, а я знаю — врет!

— Ну уж и гладит! — засмеялся Грубин.

— Морально гладит. А она хвостиком виляет.

— Он, наверное, сам себя со стороны не видит, — сказал Удалов. — Это часто бывает с людьми. Даже удивляешься порой — ну как же ты не видишь, что ты скотина!

— А что делать? — спросил напряженно молчавший Минц, что свидетельство вал о о бурной работе его мысли. — Как открыть истинное лицо? По собаке?

— Чудесная мысль! — донесся сверху голос Ложкина. — Вижу волкодава и сразу владельца в тюрягу!

— Я же не о действиях, — возразил Минц. — Я хотел обратить ваше внимание на неточность выводов, которые можно сделать из нашего наблюдения. Не раз человечество пыталось найти способ определить наклонности и способности человека по формальным признакам. Одни искали преступников по форме черепа, другие — гениев по почерку, третьи определяли характер с помощью звезд.

— Хорошо вам говорить, ученым, — откликнулся Ложкин. Сказал он так, чтобы его опровергли, потому что считал себя человеком грамотным и в свое время, пока еще перо рука держала, сочинил немало кляуз в журнал «Знание — сила». Даже печатали их порой.

Но никто Ложкина не опроверг, никто не закричал: «Ты у нас первый ученый, дедушка Николай!».

— Конечно, — сказал Удалов, — легко было бы жить, если бы каждому человеку выдать по лицу, которое бы соответствовало его поступкам и душевному состоянию. Посмотрел на человека — и сразу на другую сторону улицы. Потому что видишь не лицо, а убийственную рожу.

— Интересная задача, — задумчиво произнес Минц. Словно задачу эту задали ему и он готовился ее разрешить.

— А как этого добьешься? — подумал вслух Грубин, который и сам был не последним изобретателем.

— Впрыснуть! — не выдержал Ложкин. — Каждому впрыснуть средство от лжи. А то идет, видите ли, улыбается, красавчик! А сам только что тетеньку задушил.