Великий и Чёрный Инквизитор (СИ)

— Странно это всё. Обряд эльфийского посвящения проходят в возрасте от двадцати и дальше, а ты получаешь такое приглашение. В твоей истории вообще много необычного.

— Не важно, Янрин. Лита, я напишу письмо Аделу и Гилтарису, они приближённые самой королевы и они выполнят любую мою волю. Ты должна любой ценой переубедить королеву. Если ты не справишься, тебе придётся бежать из королевства. Сейчас иди, подготовься к дороге. Я собираюсь оформить твой отъезд к обеду. Сейт, ты поможешь мне написать поддельное письмо для Хабека.

— Чего? — Сейт сделал вид, что не понял, но Керин уже выскочил за дверь

Спустя два часа, в кабинете лидера Конклава.

— Ну что, Керин, чем порадуешь меня сегодня? — спросил Хабек, при этом вид у него был довольный, как у кота добравшегося до валерьянки.

— Я не понимаю тебя, брат. Сначала ты просишь меня остановить Экзеля, затем, вдруг меняешь своё мнение и отпускаешь его в этот гадюшник. Неужели ты надеешься, что он будет бездействовать, из-за того, что ты отдал ему приказ?

— Разумеется, он будет действовать, Керин. У меня почти не осталось профессионалов, все помогают Амиладжар в борьбе с внезапно восставшей нежитью. Экзель прекрасно подходит для выяснения и устранения возникшей проблемы. Я не удивлюсь, если узнаю, что император нанял его, наделив соответствующими полномочиями, и отправил в Брандор.

Керин слушал своего брата и поражался изощрённости его ума. Всё то, что он хотел от него скрыть, было не только известно Хабеку, но и заранее им запланировано.

— Керин, есть ещё что-нибудь помимо Экзеля? — этот вопрос вернул наставника в реальность.

— Есть. Пришло письмо из Нольонда. Правящая династия Алинэльдорин просит на восемь месяцев освободить от обучения Литу Алинэльдорин, с целью прохождения обряда посвящения и возможного возрождения эльфийского бессмертия.

— Правда? — Хабек ненадолго задумался. — Экзеля сейчас нет, и отъезд Литы, может вызвать у него очень негативную оценку. Это нельзя на время отложить?

— Боюсь, что нет. Ей скоро исполнится шестнадцать, а обряд требует подготовки. Чем раньше она уедет, тем лучше. Экзелю пора привыкнуть к работе в одиночестве. Лита не вечно будет с ним, а если он вернётся, Лита, может передумать, и останется с.

— Пожалуй ты прав. Я думаю, что это поможет нашему делу. Я подпишу приказ.

Керин протянул Хабеку тщательно подделанную бумагу и тот, пробежав по ней глазами, поставил свою печать.

— Когда ты собираешься её отправить? — спросил он у Керина.

— Я думаю, ближе к обеду. Я должен устроить сопровождение до Астига, оттуда она доберётся за несколько дней, я думаю, эльфы встретят её.

— Хорошо. Имей в виду, Лита самая важная особа, она не должна пропадать из виду слишком надолго, Экзель этого не перенесёт.

— Я знаю это лучше тебя. Я уже всё подготовил для того, чтобы Экзель не был сильно шокирован.

— Я на тебя надеюсь, Керин. Можешь быть свободен.

Керин вышел за дверь и облегчённо перевёл, дух. Первая часть его плана удалась на славу, пришла пора, перейти ко второй.

Несколько часов спустя.

Лита и Керин стояли перед главными воротами, шли последние приготовления. Лита уже со всеми попрощалась, один лишь Джером догадался, что тут всё не так просто, но он пообещал Лите сохранить её тайну.

— Лита, вот необходимые бумаги для путешествия через таможню, вот грамота дающая тебе право ночевать в лучших гостиницах империи, а это, — он протянул два письма скреплённые сургучной печатью, — письма для Гилтариса и Адела. Лита, я также осмелился написать письмо самой Эстельере, она должна помнить меня по памятному походу против Эйсара. Я уверен, что она попробует избавиться от твоего ребёнка силой, но я надеюсь, что моё письмо заставит её задуматься.

— Я на это тоже надеюсь, наставник. Хотя весьма сомнительно, чтобы гордая эльфийская королева прислушалась к мнению смертного.

Керин горько усмехнулся, решая не говорить о связи смертного Инквизитора с королевой эльфов.

— Держись, Лита. Я думаю, что боги послали тебе это испытание не спроста. Возможно, в будущем мы поймём, что так было действительно лучше.

— Мне больно, наставник. В моей душе бушует буря эмоций и все они сплошь боль и печаль. Какая страшная участь уготована мне и моему ребёнку? Позор и гонение со стороны моих собратьев. Она всегда будет видеть его, и её страдание тенью ляжет на меня. Простит ли меня наша дочь? Сможет ли она понять и простить меня за то, что я уготовала ей в этой жизни?

Керин не знал, что ответить на вопрос несчастной эльфийки чей жребий был не многим слаще его. Он не умел смотреть в будущее, а даже если бы и умел, вряд ли, то, что он увидел, помогло бы утешить её.

В этот момент со стороны конюшен послышались звуки какой-то возни, и дикий вопль конюха потряс окрестности: — Молния взбесился!

Тяжеленная дверь, ведущая к стойлам, распахнулась от страшного удара и к наставнику галопом прискакал конь Экзеля. Молния излучал яркий фиолетовый свет, его мудрые глаза сурово смотрели на Литу, но если присмотреться к нему, можно было увидеть лёгкое сожаление.