Великий и Ужасный

Конечно, безопасность остального сервитута была условной. На Сан-Себастьян мог пролиться хтонический дождь из гигантских сколопендр или спуститься туман, растворяющий всё, что было изготовлено, например, из алюминия или какого другого материала. Или — посреди оживленного перекрестка разверзнуться воронка с черной хищной жижей, втягивающей в себя все живое… Могли объявиться опасные подземные или летающие твари, которым побоку была ограда и другие наземные препятствия. Но происходило это редко, очень редко. В сто, двести раз реже, чем у нас, на Маяке.

На Маяке народ более спокойный и обеспеченный, стремясь получить иллюзию защищенности, расселялся вдоль ограждения, поближе к Новому Городу. Люди и гномы — вот кто это были в большинстве своем. Они ремонтировали жилые здания и открывали предприятия, порой даже целые небольшие заводики! Например — по переработке того же вторчермета, что собирала носатая-ушатая Кузина братва. Или — рефрижераторные цеха, где заготавливали драгоценные ингредиенты. Или — по производству альтернативного протеина на основе насекомых, например. Много чего тут было, короче. Экономическая жизнь кипела!

Но каждый такой объект неплохо охранялся, был защищен колючей проволокой, ежами из рельсов, мешками с песком и прочими фортификационными премудростями. Хотя — волны хтонических тварей, разбившись о решительность и воинственнось жителей наиболее опасной части Проспекта, докатывались сюда уже изрядно потрепанными и уничтожались местными раньше, чем доходили до полицейских, патрулирующих стену вокруг Нового Города.

Это мне напоминало смотренные в прошлой жизни видео и передачи про жизнь белых районов Южно-Африканской республики — где-нибудь в Претории или Йоханнесбурге: та же видимость внутреннего благополучия при полной готовности вцепиться в глотку внешнему врагу.

— Этим пофиг на разборки Густава со Щербатым, да? — задал я риторический вопрос, имея в виду местных доморощенных буржуинчиков.

— Абсолютно, — кивнул Хуеморген. — Тут игроки посерьезнее.

— Типа твоей Формации? — глянул на него я.

— Типа Формации. Типа Зоотерики. Типа Скоморохов, — начал сыпать названиями гном.

— Это что — банды? Или корпорации? Все — киборги? — уточнил я.

— Типа банды, корпорации, кружки по интересам, магические тайные ордена, религиозные культы… Это сервитут, тут всяких ненормальных хватает. Просто на Маяке они могут особенно не скрываться, не прятаться под вывесками ай-ти центра или Клуба помощи бездомным животным, или Народного театра. Даже в Сан-Себастьяне нужно сохранять видимость соблюдения приличий.

— А на Маяке — не надо?

— Пф-ф-ф… — фыркнул гном. — Оценить притворство у нас некому. Ты давай, шуруй к своему Перепелке, а я пойду тачку пристрою одному местному прохиндею. Она нам и нахрен не всралась, лучше возьмем что-то простое и отечественное, полезное в хозяйстве, ага?

— Ага. Встретимся у нотариуса? — на всякий случай уточнил я. — Через полчаса.

— Давай, Бабай. Только не кидайся там ни на кого! — Фриц смотрел на меня с затаенной надеждой. — Это место приличное, государственное учреждение и полиция, как-никак!

Последнее его утверждение было довольно спорным, но я решил не акцентировать: с местными властями и стражами порядка мне на самом деле ссориться было совсем не с руки. Так что я выпрыгнул из кабриолета, подхватил картонную папочку с документами, пригладил волосы, поправил футболку — эх, забыл переодеть после смены — и потопал к крыльцу управы.

Какие они тут были няшные: рядом с крыльцом имелся пандус для инвалидов! Или тут водились киборги на шасси? Что они вообще могли закатывать в управу? Гроб на колесиках? В любом случае такая предусмотрительность не могла не радовать. Заботятся!

Над дверью торчали устрашающего вида турели с самыми настоящими многоствольными пулеметами Гаттлинга (по крайней мере — стволов была куча, и вращались они с таким же мерзким звуком, как в фильмах) и глазками камер. На заседающих в этом здании дам и господ, похоже, запрет на огнестрел не распространялся… Или это — только против тварей?

Механический голос из крошечной коробочки над дверью произнес:

— Назовите себя.

— Бабай Сархан, — я изо всех сил улыбнулся и помахал рукой, стараясь одновременно попасть в объективы обеих турельных камер.

— Цель вашего визита? — продолжал пытать меня голос.

— Ежемесячная регистрация угнетаемых национальных меньшинств и удовлетворение извращенных бюрократических желаний местной администрации.

— Ой, заткнись уже и проходи, трепло! — рявкнула коробочка над дверью голосом Перепелки. — Угнетенный, ять, нашелся! Шевели поршнями — прямо и направо по коридору. Дверь в кабинет — стеклянная, не разбей ее своей тупой башкой, ее только что вымыли!

Мне оставалось только станцевать ритуальные танцы в рамке сканера, сунуть ладонь в нутро идентификатора (оказывается, даже паспорт тут был не нужен!), сделать реверанс грозной пожилой тетеньке, которая сидела за монитором на вахте и повертеть башкой, чтобы понять, какое-такое «право» имел в виду вахмистр Перепелка.