Великий и Ужасный

Так что я сходил в подсобку, переодел футболку, снова поржал над надписью, которая гласила «CHEGO HOTYAT DEVOCHKI? DEVOCHKI HOTYAT, CHTOBY VSE BYLO TAK, KAK ONI HOTYAT», надел кеды и потрусил на Машерочкин перекресток. По теории вероятности — виновата была она как более резкая и дикая. Шерочка — та помилее и поаккуратнее, хотя тоже — способная на разнообразные закидоны. Мои подопечные — они мало того, что бабы, что в принципе само по себе уже стремно, они еще и орчанки, а это, скажу я вам… Наследственный диагноз, короче.

Что касается футболок: у меня вроде как уже и деньги водились, можно было вещи на заказ шить, но обижать Ипатьевну как-то не хотелось. Не было на Маяке такого большого количества толстых женщин, они быстро умирали, потому как бегали медленно. Вот и залеживался товар в секонде. А я за наш, маякский малый бизнес всеми руками и ногами, потому как все эти люди, гномы и орки, которые тут свое дело мутят — это просто герои нашего времени, их нужно на руках носить и памятники при жизни ставить. Потому — похожу еще в футболочках, ничего страшного. Я и розовую майку могу надеть, моя брутальность от этого не пострадает. У Ипатьевны есть. Но там надписи на непонятном языке, да и в целом мне розовый цвет не очень нравится, на нем кровищу слишком хорошо видно.

Мурлыча под нос что-то из коммунистического репертуара, я топал по Проспекту, ориентируясь на шум и ругань впереди, с беспокойством ощущая запахи разогретых на жаре полимеров и машинной смазки, а еще — озона, какой бывает после грозы. Я очень хорошо помнил этот запах: так разило от кибербоевиков Формации!

— ПА-А-А-А-А-БЕРЕГИ-И-И-СЬ! — с каждым разом гроул получался у меня всё внушительней и громче, я теперь даже почувствовал себя в некоторой степени Моисеем, перед которым раздвинулось Красное море.

Народ порскнул в стороны, и я хмыкнул, утверждаясь в собственной проницательности: в центре конфликтной ситуации находились знакомый мне молодой-красивый киборг — Сандер и Машерочка.

— …танцевать за деньги, будто я шлюха! Я танцую когда хочу, где хочу и как хочу, одетая или раздетая, прилюдно или в одиночестве — это не твое ублюдское дело, ты, сраный кусок металлического дерьма! — поймал я окончание фразы.

Кузя и его гоблинята всё фиксировали на смартфоны, у Машерочки имелось прикрытие — конечно же, Шерочка, с фонарным столбом в руках. Где она выломала фонарный столб?

— Столб надо вернуть на место, девочки, — сказал я, приближаясь. — На нем полицейские камеры, Перепелка обидится.

— О! Бабай! Бабай, разорви ему хлебальник, пожалуйста, а то мне неудобно — я же девочка! — попросила Машерочка. — Он хотел дать мне денег, чтоб я пришла в «Надым» в субботу и танцевала там на сцене… Чтобы мы танцевали. Мол, у них там бой года, нужно разогреть публику. За деньги, прикинь? Типа, нельзя было просто пригласить на нормальную тусу, угостить, сказать, что мы охренеть какие красивые… Мы что бы, не потанцевали? Небось, они нормальных девчонок и не видели никогда, одни гномские тумбочки, снажьи селедки и человеческие растыки! И танцы у них дебильные, дергаются, как припадочные, да и всё… Мы б им показали! А этот вонючий железячник деньгами тут хвалится! Он умственно отсталый, да? У него из-за железок в башке что-то не то стрикает?

— Наверное, стрикает, — с осуждением уставился я на Сандера. — Он, похоже, решил переманить у меня сотрудников. Сандер, у них есть работа, они хот-доги продают и придурков всяких сознания лишают, применяя одну лишь свою неземную красоту и затрещины. У них есть всё необходимое для полноценной жизни.

При этом я прокручивал в голове брошенные мельком слова про «бой года», думал о них так и эдак…

— Я бы предложил девушкам за один вечер столько, сколько у тебя они заработают за квартал, — пожал плечами киборг. — Хорошее предложение, чего твои телки мнутся — непонятно.

Предложил деньги, назвал телками… Ох, как всё запущено! Киборг даром, что сверкал своими пласталевыми телесами во все стороны и мигал огоньками как новогодняя ёлка, всё одно — нихера не понимал в урукской психологии. Я, честно говоря, тоже не очень в ней разобрался, но мой уровень все-таки был капельку выше, чем «нихера».

— Сколько черепов? — спросил я.

— А? — удивился Сандер.

— Сколько черепов они добудут, танцуя на сцене за деньги? Может быть, это поможет найти им хорошего мужа, который не похож на бабу и сможет заделать им с десяток клыкастых сорванцов? Или кто-то из твоих друзей, попялившись на то, как мои девочки задирают ноги и трясут задницами, предложит устроить их в Гренадерский корпус в обход их папаши — Маухура Поджигателя? Нет? Ну, так ять, тогда — какого хера?

— Э-э-э-э… А каким боком тут… Ну… Но деньги же — хорошие! — Сандер продолжал не врубаться в ситуацию, и решил перевести разговор в другую плоскость: — Да я вообще-то тебя искал, хотел поговорить! Про тот бой со Стредлейтером. Вот и Густав здесь, обещает нам площадку подготовить, всё оформить как положено…

— Бой — это хорошо. Бой — это всегда хорошо, да, девочки? Это ж не танцы за деньги, это драка за добычу!