Великий и Ужасный 4

— В целом — никто не пострадал, — подумал вслух я. — Три тысячи в длину, триста или пятьсот — в ширину. Все густонаселенные районы — южнее, основные залежи полезных ископаемых — севернее. А где надо — там появляется вот такой вот опричный город — и плевать они хотели на Хтонь. Есть у них какое-то средство, каа пить дать. Побоку им на миазмы и тварей. Зато — капли глазные, потоки магические и еще какие-то бонусы… Не было бы их — давно бы атомными бомбами закидали, или еще каким хитрым образом аномалию уничтожили. Варианты есть, я-то сам проверял… Мы с тобой, Серый, мелкие букашки и ни хрена не знаем, вот что я скажу.

— Очень не хочется быть мелкой букашкой, — скривился упрямый орский парень.

— Для того мы и строим Орду, Серый… Если букашек будет целый рой — мы и медведя забодаем, — усмехнулся я. — В наших интересах — чтобы медведи как можно дольше не принимали нас всерьез.

— Рой, говоришь… Надо будет скидку для сталкеров объявить в нашем баре, да?

— И пусть Кузя в сети распиарит, средства на это найдем. Где он, кстати?

— Ох-хо-хо… — как то тяжко вздохнул Серый. — Ударился во все тяжкие наш Кузя. Хочешь — пойдем навестим? Ему давно пора мозги вправить, может у тебя — получится?

— Даже так? — удивился я. — Обязательно вправим!

* * *

Искать Кузю в заснеженном Братске — занятие чрезвычайно увлекательное. Сервитут, какой бы он ни был, в принципе — одно сплошное злачное место, будь то курортный Сан-Себастьян, Камышинская Вольница из средней полосы России или вот такой вот сибирский вариант. Куча вооруженных людей, общий свободный дух, разгильдяйское отношение к действительности и презрение к смерти… И эклектичная архитектура.

Это мне особенно нравилось в сервитутах: настоящий взрыв мозга, разрыв шаблона, мешанина средневекового фэнтези и матерого постапокалиптического киберпанка! Орки с ятаганами и голографический стриптиз, квадрокоптеры и лавка с алхимическими зельями, киборги с хромированными жопами — и маг в темном балахоне, над головой которого вьются и сталкиваются четыре крохотные сферы самых мрачных оттенков черного… Похоже — из Ермоловских, падла!

Кулаки мои сжались, но я выдохнул, успокаиваясь. Нет войны, всё. Темные — мрази, но мразей на свете — целая куча, всех не затопчешь. Сосуществаляние на условиях вооруженного нейтралитета — это то, с чем иногда придется мириться.

— Ты чего, Бабай? — заметил перемены моего настроения Серый. — Может и не придется никому морды бить, может и так Кузю отдадут! Тем более — он добровольно к этим чжурчжэням пошел…

— Чжурчжэням? — вылупился на него я.

Нет, я слыхал такое название еще на Земле, там они фигурировали вокруг Великой Китайской стены вместе с гуннами, монголами и прочими маньчжурами. Но какое они отношение имеют к Братску? И вообще — что в этом мире с Китаем? Там, кажется, аномалия на аномалии, и аномалией погоняет, и потому — вроде как никакого единого государства на данный момент не существует, но…

— Опиумная курильня и бардак под одной крышей, — пояснил Ивушкин. — Гоблины ужас как на азиаток падки! Не знаю, что там за фетиш такой у коротышек этих, но он как увидел товар лицом — чуть на слюну не изошел. И при первом удобном случае — свинтил. Деловые связи налаживать, так он сказал!

— А! Бардак — это понятно. У Кузи тут пунктик… — я вспомнил наше с ним путешествие. — Но опиум? Не, ребята, это не наш метод. Откручу нос придурку, и скажу, что так и было.

Серый вел меня куда-то вглубь кварталов старой застройки, сплошь состоящей из капитальных кирпичных домов с дворами-колодцами, пилястрами и карнизами, которые делали вид, что они похожи на греческие. У меня закрадывалось смутное сомнение, что в земном Братске, который возводился в основном во времена расцвета СССР, в принципе не встретишь пилястры и карнизы, так что жаловаться на местные архитектурные изыски не приходилось.

Наконец, мы свернули в совсем уж мрачные закоулки. Здесь хмурые взгляды местных обитателей самого что ни на есть азиатского вида, вывески с иероглифами, пряные, дерущие горло запахи и звуки чужой, незнакомой речи указывали, что мы входим на территорию этнического анклава.

Язык, кстати, по фонетике и произношению очень даже напоминал черное наречие, хотя и был несколько мягче. Но по содержанию — ни бельмеса было не понятно. Набор слогов и букв! Это как если бы русский человек услышал что-то типа «кролень шишпатый уплячно вышмызнул понад угнем». Полный бред. Мозг пытается распознать — и виснет от непонимания. Интересный феномен, надо будет почитать про этих чжурчжэней на досуге…

— Нам сюда! — ускорил шаг Сергей и уперся в насупленные рожи двух… Батыров! Мне очень хотелось произнести это слово.