Великий и ужасный

И вот тут все же пришло время на жужжания и шипения, которые играли немаловажную роль легко воспринимаемых индикаторов процесса. Само же действие произошло немного погодя и проявилось в том, что откуда-то сверху упал широкий и мощный луч синего света. Надо сказать, что этот синий свет вел себя необычным образом. И эта неканоничность проявлялась не только в том, что он заставил вибрировать и искриться пронзаемый им воздух. Куда более необычным был тот факт, что свет распространялся не по прямой, а как ему вздумается. Конечно, на деле не было никаких неописуемых зигзагов – он просто аккуратно обогнул верхнюю платформу и сконцентрировался на плавающем блюдце. Но все равно такое поведение не укладывалось ни в какие рамки. Впрочем, все сотрудники экспериментальной лаборатории давным-давно привыкли ко всяким таким невообразимостям и в связи с этим не уделяли времени неуместному удивлению или восхищению. Все просто работали, а точнее выполняли свой долг.

Этот долг не имел какой-то определенной моральной и материальной обоснованности. Скорее он просто был и все тут. А его происхождение было слишком уж сильно завуалированно всевозможными этическими и должностными нормами и правилами, из-за которых не было видно вполне очевидной и обыденной правды – всем сотрудникам секретной экспериментальной лаборатории кем-то и когда-то было заявлено одно и то же казуистическое утверждение, которое они почему-то не смогли категорически опровергнуть. Вместо этого они поверили в эту мнимую и невозможную истину, прислушались к ней и ошибочно вникли в ее суть. И в конечном итоге все это обернулось какими-то неустанными и непонятными изысканиями где-то на самом краю Вселенной.

«Но зачем?»

Вот в чем заключался самый жизненно-важный вопрос.

Именно об этом неустанно и не переставая думал младший акцептор № 100100011111, пока голосовой координатор не потребовал от него совершенно определенных действий:

– Максимальная готовность через сорок восемь миллисекунд…

После этого ему пришлось откинуть все мыслимые и немыслимые раздумья в сторону и постараться вернуться в рутину рабочего процесса, мельком оглядеть доверенные его профессионализму мониторы и панели управления и, предварительно активировав нужный микрофон нажатием нужной черной кнопки, связаться с теми, кто находился на платформе.

– Прибор визуального захвата активирован, – сказал он.

– Согласовано, – раздался хриплый ответ из скрипучего динамика.

– Связь с верхней платформой установлена, – подытожил голосовой координатор и запустил автоматическую систему концептуализации.

Сам младший акцептор № 100100011111 никогда не называл верхнюю платформу верхней, потому что подобная описательная характеристика совершенно не подходила для его рабочих условий. Категории «верх» и «низ» использовались преимущественно в самой экспериментальной зоне, а в той тесной и далеко расположенной от места основных событий комнатенке, где ему приходилось ютиться вместе с подотчетной наблюдательной аппаратурой, они имели слишком абстрактный смысл и по большей части не были востребованы. В связи с этим верхняя платформа именовалась им как просто «платформа», а то, что в его конкретном случае представляла собой нижняя платформа – как «объект».

– Говорит младший акцептор № 100100011111…

Согласно протоколу, его следующим шагом была активация кондуктирующего канала, по которому вся наиболее важная информация, попадающая на его мониторы, должна была моментально переправляться в Кумулятивный Центр. Младший акцептор № 100100011111 понятия не имел, где располагается это заведение, но каждый раз неотступно следовал протоколу и открывал односторонний канал связи со словами:

– Библиотека данных доступна…

Каждый раз, когда ему приходилось произносить эту фразу, он втайне надеялся на некую взаимность. Безусловно, это была надежда не на какой-то там детальный или развернутый ответ. Вовсе нет. В его ситуации не приходилось мечтать о многом. Более того, иногда он был готов к любому проявлению дружеского участия, потому как сидеть целыми днями в четырех стенах было практически невыносимо. Только вот никто и никогда не хотел говорить с младшим акцептором № 100100011111. Во всяком случае, до сегодняшнего дня…

– Здравствуй…

Младший акцептор № 100100011111 никак не прореагировал на тихое приветствие, поступившее из маленького динамика сбоку. Не то чтобы он не слышал сказанного. Просто не поверил в возможность такого невероятного свершения и предпочел записать это неожиданное явление на счет собственной усталости и неотступного желания иметь то, чего нет и не может быть.

«Пора бы уже привыкнут и смириться», – заявил он себе в очередной раз и вернулся к работе с панелями, которые требовали его внимания и контроля.