Великий Инквизитор

Все сказанное выше относится и к тайне. Подражая Христу, инквизитор вводит в свой порядок тайны. Говоря о необходимости обладать спокойной совестью, инквизитор замечает, что сильные и избранные, возможно, и могут жить, нося беспокойство в своем сердце, но миллионы слабосильных этого беспокойства вынести не в состоянии. Они требуют устранения этого беспокойства, они требуют спокойствия совести. Инквизитор упрекает Христа в том, что Он, наверно, не любит этих миллионов слабосильных, если не решается дать им душевный покой. «И чем виноваты, — говорит инквизитор, — остальные слабые люди, что не могли вытерпеть того, что и могучие? Чем виновата слабая душа, что не в силах вместить столь страшных даров? Да и неужто ли впрямь приходил Ты лишь к избранным и для избранных? Но если так, то тут тайна и нам не понять ее. А если тайна, то и мы вправе были проповедовать тайну и учить их, что не свободное решение сердец их важно и не любовь, а тайна, которой они повиноваться должны слепо, даже мимо их совести». Иначе говоря, в том порядке, который создает инквизитор, тайна возводится на вершину всех ценностей. Веру человека поддерживает не свободное решение, не любовь, но тайна. И даже если бы человек почувствовал, что эта тайна противна его глубочайшим убеждениям, что, повинуясь тайне, он поступает не так, как того требует его совесть, он все равно должен подчиниться этой тайне, ибо она — тайна, то есть вещь недоступная и непостижимая для его ума. Человек не в состоянии постичь ее содержание и поэтому он обязан слепо повиноваться. Для Инквизитора тайна ценна не своим содержанием, но своей загадочностью. Человек должен ей подчиниться не потому, что в это время, на этом пути земного существования он не в силах постичь эту тайну, но потому, что он и не обязан ее постичь. В жизни созданной инквизитором содержание тайны закрыто для человека навеки. Тайна находится над человеком, но не по причине фактической немощи его природы, а по своей сущности. Загадочность тайны — это то начало, которое человек инквизитора больше всего ценит и ищет. В порядке инквизитора тайна подчиняет человека не тем, что она выражает, то есть не материальным своим содержанием, но тем, в чем она недоступна человеку, то есть своим формальным началом, своей непостижимой загадочной формой. Тайны в царстве инквизитора абсолютизируются, но не в том смысле, что они выражают некое абсолютное содержание, но в том, что они увековечиваются в своей непостижимости. Инквизитор провозглашает тайны, не обещая их когда-нибудь раскрыть.

Между тем в порядке Христа тайна имеет совершенно другой смысл. Для Христа тайна ценна не своей загадочностью, но своим содержанием. Загадочность — это всего лишь временное, преходящее свойство тайны, возникшее от несовершенства ума греховного человека. Ум, не просветленный благодатью и не преображенный божественным первообразом, не в состоянии глубоко постичь то, что есть в божественной жизни. Поэтому существование тайн в учении Христа вполне понятно и совершенно естественно. И все же Христос не отказывается говорить о той, непостижимой для нас божественной жизни и проповедовать людям ее содержание. Правда, люди не все понимают в этой проповеди. Возможно, что они не все понимают так, как хотелось бы Христу. Возможно, что сама сущность остается скрытой от глаз их духа. Анализирующий ум и рефлексия наталкиваются в конце концов на непреодолимую стену. Поэтому и возникает тайна. Но Христос эту загадочность тайны не абсолютизирует и не увековечивает. Он говорит понятно и определенно: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Иоанн, 16, 12). И в другом месте: «Утешитель же, Дух Святый, которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему» (Иоанн, 14, 26). Христос не отрицает существование тайны. Неспособность человеческого ума вместить божественную истину для Христа очевидна. Этой неспособностью Он и обосновывает существование тайн. Но здесь же Он присовокупляет, что пошлет Дух Святой, Который просветит разум, устранит природную немощь и тогда всякая истина станет понятной человеку. Тогда непостижимая форма тайны исчезнет и человек сможет понять и полюбить абсолютное содержание. Теперь мы видим божественную жизнь словно в зеркале, после мы увидим ее такой, какова она есть в себе. Теперь мы ее постигаем отрывочно, по частям, после постигнем саму ее сущность. Это и есть конечная и усовершающая задача Святого Духа. Поэтому Христос загадочность тайны не только не считает ценностью, но напротив — эта загадочность Ему представляется недостатком, скрывающим от человека божественное содержание, не позволяющим ему полностью познать это содержание, а потому — и полностью его полюбить. Обещание послать Дух Святой было дано для того, чтобы устранить этот недостаток и уничтожить загадочность тайны.