Великий инквизитор

От пруда, правда, уже слегка пованивало — чуть-чуть, на грани восприятия. Все ближайшие предприятия — от дышавших на ладан заводов до процветающих торговых центров и автомоек — не слишком часто обновляли фильтры и через подземные воды отходы нет-нет да попадали в пруд. Благородная рыба вверх брюхом еще не всплывала, но в период весенного половодья предпочла перебраться в водоемы почище. Подводные поляны захватили бычки, мутировавшие в миниатюрные копии глубоководных удильщиков — зубастых страшных монстров, которыми нередко пугают детей в мультиках. Разве что бычки, возомнившие себя новой подводной братвой, не завели себе фонарей на голове, обманывавших в темноте наивный планктон и мелюзгу. Но даже дикие кошки, не боявшиеся ни собак, ни людей, и даже чертей, и шлявшиеся по округе словно шпана, подыскивающая жертву для очередного гоп-стопа, опасались приближаться к этим хвостатым мутантам с жабрами.

Ангел молча кивнул и на миг куда-то исчез. Еще секунда, и на покрытом сочной травой берегу появился высокий блондин, чертами лица немного похожий на молодого Штирлица из сериала, который в этой местности недавно крутили.

— Я уж думал, ты опять явишься в белом балахоне, как призрак старинного замка. Но приятно ошибся, — произнес Темный, склонился в шутливом реверансе испанских идальго и хихикнул.

На Вестнике был костюм цвета сильно разбавленного молоком кофе, коричневые ремень и ботинки-оксфорды, светло-голубая рубашка и серый галстук. Глаза закрывали солнцезащитные очки коричневого оттенка.

— Смотрю, и у вас тоже стали следить за модой? — не мог удержаться от колкости Темный.

Но, напоровшись на непроницамое лицо, на котором уже мелькнула тень недовольства, тут же выставил вперед ладони.

— Ладно-ладно, я пошутил. Я сейчас.

Теперь и он трансформировался. На берегу возник коренастый шатен с кривенькими худыми ногами, непонятно как державшими мощный борцовский торс. В строгом костюме темно-красного цвета, блестевшем, будто был сделан из китайского шелка. Тонкий коричневый галстук был одного тона с мокасинами, надетыми на босую ногу. К нагрудному карману, из которого выглядывал комок платка цвета крови, была на двух клипсах из бледного пластика прикреплена двойная цепочка из цыганского золота. Все эти три аксессуара — платок, клипсы и цепочка — сформировали забавную рожицу, рот которой словно расплылся в безумной улыбке.

В воздухе резко пахнуло серой, и сморщился теперь уже Светлый. Заметив оплошность, Темный вытащил из внутреннего кармана флакончик из стекла болотного цвета. Пару раз прыснул себе на одежды, и первый же ветерок развеял неприятный запах. Воздух снова заполнился свежим ароматом летних сочных трав, сдобренных более тяжелыми нотками, которые издавала молодая ряска, начинающая заболачивать миниатюрные бухточки ближайшего берега.

— А просто по-русски не могли их назвать? Мы ж в России. Или на древне арамейском хотя бы. А то вечно вы все заимствуете и всех путаете, — недовольно проговорил Светлый. — Был я тут в одной компании. Пиарщица — такой пухленький живчик — защищала проект перед акционерами: «Этот таск мы фоловим, баги быстро пофиксим и получим эгримент на следующий мит от клайента». Когда попросили попроще, знаешь, что сказала? Они мол совсем динозавры и не секут главный месседж, а потому потеряют оверсайзные посибилити!

Демон заржал, а Ангел отвернулся, присел, подобрал камешек и двинулся к водной глади. Через миг он кинул «лягушку». Она сорок раз оттолкнулась от от поверхности и полетела точно к маленьким клювам утиных птенцов, высунувшихся из-под травы на дальнем берегу. Буквально за метр от испуганных малышей камень превратился в большую горбушку белого хлеба, которая в последний миг развалилась на несколько сочных мякишей. Малыши набросились на лакомство, взбаламутив воду. Взрослая утка, словно небольшой корвет, величаво вышла из тени, крякнула и быстро навела порядок. Молодежь стала чинно жевать, делая вид, что освоила урок, а потом снова убралась в безопасную зону.

— Ну-у-у, — отсмеявшись, протянул Темный. — Вспомнила бабка, когда девкою была. Арамейский… греческий… латынь… Когда это было? Иных уж нет, а те — далече, как писал местный классик.

Он махнул рукой, покачиваясь с мыска на пятку.

— Не груби, — буркнул Ангел.

— Даже не думал. Все просто — английский сейчас самый кассовый, потому и самый популярный.

— Потому что самый простой?

— Да какая разница? И вообще — вы сами виноваты. Людишки просто увлеклись. Всего-то и захотели, что построить ма-а-аленькую башенку, — он свел большой и указательный пальцы, словно показывая, насколько мизерным было желание строителей. — А вы опять углядели вызов Самому. Ни больше, ни меньше. Языки перемешали. Перессорили всех. Строение разметали по кирпичику, что особенно обидно — людишки-то старались. Так и дошли в результате до английского.

Темный развел руками и продолжил.