Великий канцлер

Затем, светя и рыча и кашляя, таксомотор вкатил в какой-то волшебный сад, затем Рюхин, милиционер и Пантелей ввели Иванушку в роскошный подъезд, причём Рюхин, ослеплённый техникой, всё более трезвел и жадно хотел пить. Затем все оказались в большой комнате, в которой стоял столик, клеёнчатая новенькая кушетка, два кресла. Круглые часы подвешены были высоко и показывали 11 с четвертью.

Милиционер, Пантелей удалились. Рюхин огляделся и увидел себя в компании двух мужчин и женщины. Все трое были в белых балахонах, очень чистых, и женщина сидела за столиком.

Иванушка, очень тихий, странно широкоплечий в Пантелеевском пальто, не плачущий, поместился под стеной и руки сложил на груди. Рюхин напился из графина с такой жадностью, что руки у него задрожали.

Тут же дверь бесшумно открылась и в комнату вошёл ещё один человек, тоже в балахоне, из кармашка коего торчал чёрный конец трубочки. Человек этот был очень серьёзен. Необыкновенно весь спокоен, но при крайне беспокойных глазах. И даже по бородке его было видно, что он величайший скептик. Пессимист.

Все подтянулись.

Рюхин сконфузился, поправил поясок на толстовке и произнёс:

– Здравствуйте, доктор. Позвольте познакомиться. Поэт Рюхин.

Доктор вежливо поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на Рюхина, а на Иванушку.

– А это… – почему-то понизив голос, представил Рюхин, – знаменитый поэт Иван Бездомный.

По доктору видно было, что имя это он слышит впервые в жизни, он вопросительно посмотрел на Рюхина. И тот, повернувшись к Иванушке спиной, зашептал:

– Мы опасаемся, не белая ли горячка…

– Пил очень сильно? – сквозь зубы спросил доктор.

– Нет, доктор…

– Тараканов, крыс, чёртиков или шмыгающих собак не ловил?

– Нет, – ответил Рюхин, – я его вчера видел. Он речь говорил!

– Почему в белье? С постели взяли?

– Нет, доктор, он в ресторан пришёл в таком виде.

– Ага, – сказал доктор так, как будто ему очень понравилось, что Иванушка в белье пришёл в ресторан, – а почему окровавлен? Дрался?

Рюхин замялся.

– Так.

Тут совещание шёпотом кончилось и все обратились к Иванушке.

– Здравствуйте, – сказал доктор Иванушке.

– Здорово, вредитель! – ясным громким голосом ответил Иванушка, и Рюхин от сраму захотел провалиться сквозь землю. Ему было стыдно поднять глаза на вежливого доктора, от бороды которого пахло явно одеколоном.

Тот, однако, не обиделся, а снял привычным ловким жестом пенсне с носа и спрятал его, подняв полу балахона, в задний карман брюк.

– Сколько вам лет? – спросил доктор.

– Поди ты от меня к чертям, в самом деле, – хмуро ответил Иванушка.

– Иван, Иван… – робко воскликнул Рюхин.

А доктор сказал вежливо и печально, щуря близорукие глаза:

– Зачем же вы сердитесь? Я решительно не понимаю…

– Двадцать пять лет мне, – сурово ответил Иванушка, – и я завтра на вас на всех пожалуюсь. И на тебя, гнида! – отнёсся он уже персонально к Рюхину.

– За что же вы хотите пожаловаться?

– За то, что меня силой схватили и притащили куда-то.

Рюхин глянул тут на Иванушку и похолодел. Глаза у Иванушки из перламутровых превратились в зелёные, ясные. «Батюшки, да он вполне свеж и нормален, – подумал Рюхин. – Зачем же такая чепуха… зачем же мы малого в психическую поволокли. Нормален, только рожа расцарапана».

– Куда это меня приволокли? – надменно спросил Иван.

Рюхину захотелось конспирации, но врач сейчас же открыл тайну.

– Вы находитесь в психиатрической лечебнице, оборудованной по последнему слову техники. Кстати добавлю: где вам не причинят ни малейшего вреда и где вас никто не собирается задерживать силой.

Иванушка недоверчиво покосился, потом пробурчал:

– Хвала Аллаху, кажется, нашёлся один нормальный среди идиотов, из которых первый – величайшая бездарность и балбес Пашка.

– Кто этот Пашка-бездарность? – спросил врач.

– Вот он – Рюхин, – ответил Иванушка и указал на Рюхина.

– Простите, – сказал доктор.

Рюхин был красен, и глаза его засверкали. «Вот так так, – думал он, – и сколько раз я давал себе слово не ввязываться ни в какие истории. Вот и спасибо. Свинья какая-то, и притом нормален». И горькое чувство шевельнулось в душе Рюхина.

– Типичный кулачок-подголосок, тщательно маскируется под пролетария, – продолжал Иванушка сурово обличать Рюхина, – «и развейтесь красные знамёна», а посмотрели бы вы, что он думает, хе… – и Иванушка рассмеялся зловеще.

Доктор повернулся спиной к Иванушке и шепнул:

– У него нет белой горячки.

Затем повернулся к Ивану и заговорил:

– Почему, собственно, вас доставили к нам?

– Да чёрт их возьми, идиотов! Схватили, затолкали в такси и поволокли!

– Простите, вы пили сегодня, – осведомился доктор.

– Ничего я не пил, ни сегодня, ни вчера, – ответил Иван.

– Гм… – сказал врач, – но вы почему, собственно, в ресторан, вот как говорит гражданин Рюхин, пришли в одном белье?

– Вы Москву знаете? – спросил Иван.

– Да, более или менее… – протянул доктор.

– Как вы полагаете, – страстно спросил Иван, – мыслимо ли думать, чтобы вы в Москве оставили на берегу реки что-нибудь и чтобы вещь не попятили? Купаться я стал, ну и украли, понятно, и штаны, и толстовку, и туфли. А я спешил в «Шалаш».

– Свидание? – спросил врач.