Великий канцлер

Впрочем, сейчас он заметил, что на этот раз ему удалось пробудить в ней если не эмоции, то целый всплеск мыслей. Сначала глаза ее потемнели, а потом в них зажегся тот колдовской свет, что сводил его с ума, заставляя делать все, чтобы увидеть его снова. “А ведь ей пятнадцать… – думал он. – Девочка! Но какая… В ней уже присутствует все, что возвышает ее над сверстницами: глубокий ум, склонность к размышлениям, небанальность рассуждений. В ней ощущается некая свобода души, полет, редкостная способность презреть штампы и условности, смотря поверх голов туда, куда мало кто осмеливается бросить хотя бы мимолетный взгляд… В этом она похожа на меня. И за это я и люблю ее… И еще за красоту – загадочную, нездешнюю…”

Вдруг она, обычно избегавшая прикосновений, взяла своего спутника под локоть, словно бы в задумчивости; у того даже захватило дух от этого ее непринужденного жеста.

– Коля… – произнесла она каким-то глубоким, проникновенным голосом, глядя куда-то вдаль. – Коля, скажи, ведь все теперь изменится? Все будет не так, как должно было быть?

Он очень хорошо чувствовал ее, и потому не торопился с ответом. Он знал ее манеру начинать монолог риторическим вопросом, за которым должны следовать рассуждения. “Мы еще ни разу не говорили с ней о том, что у всех на слуху, – подумал он, чувствуя волнующее тепло ее узкой, невесомой ладони, – и вот наконец этот момент настал…” Она продолжила говорить:

– Скажи, Коля, неужели отныне наша судьба пойдет по другому пути? Наша – я имею в виду твоя и моя, наших близких… Или же судьбу отдельного человека не изменить в целом? Знаешь, я всегда думала, что наша судьба предначертана. Что она дает нам какие-то знаки, подталкивает к чему-то – до тех пор, пока мы не сделаем так, как ей угодно. Словом, все решается там… – она вскинула свой ясный взор к небу, которое мгновенно отразилось в ее глазах, сделав их облачно-серыми, – там, на небесах… Провидение, или Господь, всегда добивается своего. Но… – тут она как-то резко повернула голову и вперилась в лицо молодого человека строгим взглядом, – но получается, что у Господа есть разные варианты… Он видит их все, потому что для него нет ни прошлого, ни будущего. Коля! Ты понимаешь – и то, и другое существует только для нас… И вот, Коленька, выходит так, что одновременно с настоящим есть еще и будущее, в котором мы с тобой, дружок мой, уже давно покоимся в сырой земле… Но дело в том, что это уже НЕ НАШЕ будущее, и те, которые ТАМ мертвы – это не мы. Это были мы до той лишь поры, пока не появились эти… эти пришельцы ОТТУДА. Понимаешь? – Она крепче сжала локоть юноши, положив на него и вторую свою руку. Взгляд ее вновь блуждал по небесным просторам. – Вот и пришлось убедиться, насколько неисповедимы пути Господни… Чудо, истинное чудо явил Он нам… И, знаешь, Коленька, промысел-то Его очевиден. Он хочет сделать все по-другому, не так, как было в истории того мира откуда к нам пришли эти люди…

Она замолчала. От переполнявших эмоций грудь ее вздымалась.

– Конечно, Он хочет сделать по-другому, – согласился ее собеседник. – Потому Он и явил это чудо. И ведь все уже знают, что это истинное чудо, и никто не пытается обмануть себя. И, на мой взгляд, уже один факт того, что это чудо произошло ИМЕННО ТАКИМ ОБРАЗОМ, должен бы заставить врагов России спрятаться куда подальше и не высовываться. Но, кажется, у них слишком много глупости или дерзости, или самоуверенности, раз они продолжают свои попытки хоть как-то избегнуть неизбежного. Огненные письмена появились у них на стене, ангел с пламенеющим мечом трубит на их пороге, а они все не оставляют своих усилий так или иначе уязвить Россию. Им же от этого становится только хуже, а они этого не понимают и с достойным дятла упорством долбят гранитную колонну.

– Ах, Коленька! – воскликнула девушка, – ты думаешь, все дело в глупости и самоуверенности? Нет, просто они уже тоже знают, что теперь это ДРУГАЯ история, в которой они надеются отыскать и свой шанс… Загнанная в угол крыса в отчаянии кидается на своего врага, вот и враги России тоже хоть как-то пытаются если не отменить, то хотя бы отсрочить вынесенный им приговор. И не их вина в том, что после каждого рывка петля на их шеях затягивается все туже. Вот скажи… если бы ты знал, что в будущем тебя ждет что-то нехорошее, ты бы попытался как-то это изменить?

Молодой человек задумался лишь на мгновение. Затем уверенно произнес:

– Нет. Все дело в том, что я стараюсь жить по совести, и все мои поступки продиктованы исключительно моим понимаем чувства долга. Я совсем не боюсь ни смерти, ни страданий. И даже тогда, когда я бываю безрассуден, я все равно следую своему внутреннему побуждению, и поступать по-другому значило бы стать уже другим человеком, не собой.

– Вот как? – Девушка с каким-то новым интересом заглянула в глаза юноши. – Значит, тебе не хотелось бы узнать, как сложилась твоя судьба там, в том мире, где мы давно уже обратились в прах?