Великий канцлер

С совершенно округлившимися глазами Ленин взял книгу, машинально открыл обложку, глянул на титульный лист и, тихо сходя с ума, прочитал: «Издание третье, расширенное и переработанное. Рекомендовано УМС по истории и искусствоведению, УМО по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений обучающихся по специальности История. АСПЕКТ-ПРЕСС, Москва 2010».

– Так вы… – придушенно произнес он, глядя на своего нежданного гостя.

– Да, вы правы, – добродушно ответил тот, – разрешите представиться: полковник службы имперской безопасности Баев Игорь Михайлович, имею к вам особое поручение от канцлера Российской Империи Павла Павловича Одинцова и письмо от вашего товарища Кобы, в миру называемого Иосифом Виссарионовичем Джугашвили. Да вы не бойтесь, Владимир Ильич, мы пришли не за вами, а к вам; и вообще, как и многие в нашем времени, я – человек, сочувствующий вашим идеям. В общем. И Павел Павлович тоже. Разногласия начинаются в деталях. Но прежде чем я изложу вам предложение товарища Одинцова, вы должны хотя бы бегло ознакомиться с этой книжкой, чтобы, пусть даже в общих чертах, понимать цену вопроса… А мы подождем, пока вы закончите.

Ой! Услышав роковые слова «служба имперской безопасности», Наденька тихо прикрыла рукой рот. Хорошо, что хоть бутерброд с ветчиной оказался полностью прожеван и проглочен. А то бы наверняка подавилась. Между прочим, ужасами этой самой «имперской безопасности» газеты уже три месяца кряду запугивают европейских обывателей, так что Наденькино изумление вполне объяснимо. Вздохнув и бросив укоризненный взгляд на супругу, Ильич погрузился в чтение, быстро-быстро переворачивая страницы…

Так продолжалось час, два, три… Время от времени Ильич делал перерыв, не чувствуя вкуса, проглатывал пару бутербродов, запивая их чаем, и снова погружался в чтение. Он поверил – поверил сразу, потому что все произошедшее за последние полгода можно было объяснить либо вмешательство пришельцев из будущего, либо происками доброго боженьки, по-другому никак. Боженьку он ненавидел с самого детства, с гимназических уроков Закона Божьего, так что пришельцы из будущего выглядели в его глазах гораздо предпочтительней.

Когда «беглое усвоение» было закончено, Ленин отложил книгу и одним глотком допил холодный чай. Главное, что он извлек для себя из этого чтения, была принципиальная возможность пролетарской революции и построения социализма. Правда, потом все рухнуло – причем так, чтобы больше не подняться; и, как он понял, никто даже и не пытался объяснить то, что произошло, все ограничивались простой констатацией фактов. Это был вызов – в первую очередь его самолюбию, и он во чтобы то ни стало должен разгадать эту загадку. Но сначала следует обратиться к этим людям и спросить, что они для него хотят…

– Ну-с, товарищи… или же все-таки господа… – произнес Ильич, глядя на полковника Баева, – рассказывайте, что вам велел ваш начальник, и какое предложение он просил вас передать…

– Предложение простое, – ответил полковник Баев, – присоединиться к нашей команде и продолжить борьбу за социальную справедливость на должности министра труда. Как вы понимаете, в противном случае судьба ваша будет печальна: отказ от политической деятельности или смерть; ибо ставить над страной эксперименты ценой в двадцать миллионов жизней мы вам не позволим.

После этих слов Наденька чуть было еще раз не подавилась бутербродом. Сам Ленин был значительно сдержаннее.

– А почему бы, – сказал он, пожав плечами, – вам не подыскать на эту должность какого-нибудь нормального чиновника? А я умою руки. Уж больно хлопотную должность вы мне предлагаете.

– Это недопустимо, – ответил полковник, – потому что нормальный чиновник, скорее всего, запорет порученное ему дело. Тут нужен человек, который бы буквально горел на службе и для которого права рабочих и социальная справедливость не были бы пустым звуком. И подчиненные ему фабричные инспектора (я имею в виду ваших товарищей большевиков) должны быть под стать своему министру, чтобы буржуи – такие как присутствующий здесь Савва Морозов – ходили по ниточке и строго исполняли нормы законов.

– А без буржуев обойтись никак нельзя? – с некоторым раздражением спросил Ленин, – Почему вы, наконец, не хотите национализировать средства производства-с и избавиться от этих паразитов? Поймите, существование буржуазии и социальная справедливость несовместимы.