Великий Китайский Файрвол

Бадюцао сделал себе имя на агрессивных, зачастую грубых карикатурах, выполненных ярко, резкими штрихами. Они изобличали повседневный произвол китайских политиков. По сравнению с карикатурами эта работа куда тоньше и эмоциональнее. На протяжении двух месяцев, что идет выставка, порошок будет впитывать влагу из воздуха и со временем растворится. Лица младенцев, прорисованные по трафарету тонкими линиями, смажутся и исчезнут, как стерлись из коллективной памяти они сами и судьбы еще 300 тыс. пострадавших тогда детей. Китайские СМИ тогда накинулись на перепуганных родителей, которые принялись массово закупать сухое молоко за рубежом, в том числе и в Австралии.

Напротив инсталляции с порошком, в маленьком стеклянном футляре – центральный экспонат выставки, сподвигший Бадюцао отказаться от принципов предыдущих работ. Бордовые корочки с оттиснутым на обложке гербом Китайской Народной Республики, верхний правый угол отрезан. После долгих лет изгнания Бадюцао перестал быть гражданином Китая.

Перформанс проходит под тяжелый, жесткий бит. Бадюцао мощными широкими мазками рисует на портретах красные иероглифы, а затем в тюремном комбинезоне и с мешком на голове безучастно стоит, пока публика осматривает выставочный зал.

В жизни он оказался коренастым, с редкой козлиной бородкой. Темные волосы на макушке стянуты в короткий хвостик. По-английски говорил мягко и переливисто, сразу и с австралийским, и китайским акцентом. Открыт и честен, часто смеется. Ярость его творчества сменялись иронией, сардоническим юмором и глубокой рефлексией.

Бадюцао родился в Шанхае в конце восьмидесятых (он попросил, чтобы я не раскрывал его точный возраст). Представитель поколения балинхоу, родившегося после 1980 года. Это было первое поколение, не заставшее правление Мао. Балинхоу, которому стереотипы приписывают избалованность и изнеженность, стало продуктом нового Китая – страны, которая всегда была на подъеме и где партия прочно стояла у власти. Пропасть между ними и их родителями иногда была колоссальной, что логично: люди, чья юность прошла в тяжелом труде на ферме в захолустье, заводят детей, а у тех мир состоит из торговых центров, «Айфонов» и свиданий на одну ночь⁴⁸¹.

«Молодое поколение верит только в официальные заявления. Некоторые даже считают, что противоречить официальной линии – это ересь. Они не утруждают себя проверкой фактов», – жаловался в 2013 году писатель Мужун Сюэцунь, добавляя: «Китайские миллениалы разъелись до ожирения на кока-коле и гамбургерах»⁴⁸².

В XIX веке Шанхай поделили между собой США, Великобритания и Франция. Они вынудили цинское правительство подписать международные соглашения и предоставить иностранным державам самоуправляемые концессии. Оттого Шанхай не был похож на типичный китайский город. Там не только находили убежище и евреи, бежавшие из Европы во время Второй мировой, и китайские республиканцы в последние дни империи, но и проходили самые жестокие коммунистические мятежи и чистки. Буржуазное космополитичное городское население при Мао пострадало особенно сильно – сперва в борьбе с правоуклонистами, а затем от культурной революции. Сотни тысяч человек были убиты, а нескольким миллионам пришлось переселиться на новое место жительства.

Безумная волна репрессий разрушила жизнь бабушки и дедушки Бадюцао по отцовской линии. Они работали на киностудии, но то, что они делали, не удовлетворяло чиновников, как рассказал Бадюцао. В итоге их отправили на перевоспитание в трудовой лагерь.

Старики еще помнили Китай до Мао. Балинхоу уже видели и политику открытости, и интернет. Поколение родителей Бадюцао ничего не знало, кроме партии. Их взросление пришлось на культурную революцию. Вместо религии, культуры и истории у них был только Мао. Когда идеология, которой подчинялись их жизни, погрузила страну в пучины голода, убийств и гражданской войны, они остались ни с чем. «Для поколения моих родителей важны только деньги, – говорит Бадюцао. – Деньги стали самым важным в их жизни, чем-то таким, что могло уберечь от неприятностей».

Родители с сыном разошлись на почве неприятия политической деятельности. Умный, творческий и прямой Бадюцао хотел изменить Китай к лучшему. Его отец желал, чтобы сын стал стоматологом или парикмахером: у людей таких профессий редко бывают проблемы с властями. Бадюцао подал документы на юридический факультет, мечтая оказаться в рядах храбрых, подвергающихся постоянным нападкам правозащитников. Родителям он дипломатично сказал, что собирается заниматься судебным арбитражем.