Великий князь Дмитрий Павлович, или Никому не дано право убивать

В феврале 1920 года Дмитрий писал Юсупову: «Для меня этот факт всегда останется тёмным пятном на совести… Убийство всегда убийством и останется, как бы там не стараться этому факту придавать мистического значения!».

Осознание этого уже в эмиграции ввергало Дмитрий Павловича в частые приступы меланхолии, когда никого не хотелось видеть, даже сестру Марию. Всю оставшуюся жизнь он мучился в поисках душевного успокоения.

Дмитрий даже долго не решался причащаться, считая себя недостойным приступать к таинству единения с Богом. И до конца жизни не мог переносить разговоров о людских жестокостях и преступлениях.

Близко знавшая великого князя балерина Матильда Кшесинская вспоминала, что в беседах с Дмитрием Павловичем никогда не касалась темы Распутина. Она знала, что при упоминании об этом великий князь, нарушая светский этикет, замолкает и погружается в какой-то транс.

В книге Григория Распутина: «Мои мысли и размышления», изданной еще при жизни автора, есть такие строки: «Горе метущимся и злым – им и солнце не греет, алчных и скучных весна не утешает; у них в очах нет дня – всегда ночь».

Это, на мой взгляд, наиболее точное описание душевного состояния великого князя. Душевные муки спали основной причиной ранней смерти Дмитрия Павловича.

Глава № 1.

Династия Романовых

В 1913 году в России широко праздновалось трёхсотлетие династии Романовых. Именно в 1613 году, 21 февраля Земским собором на царство был выбран первый представитель древнего боярского рода Михаил Фёдорович Романов.

На момент избрания на царство, Михаил Романов был ещё молод. Во время созыва Земского собора он находился в Костромском Ипатьевком монастыре, служившим ему убежищем в период «смуты» в стране. Прибывшие в монастырь депутаты известили Михаила Фёдоровича об избрании его царём.

По легенде Михаил долго отказывался от такой народной милости. Это было непростое время для Русского государства, страна была разорена. На престоле уже сменилось несколько правителей и многие из них закончили свою жизнь насильственной смертью.

Только после долгих уговоров и совещаний с родственниками Михаил Романов 14 марта 1613 года дал своё согласие принять русский престол.

2 мая претендент прибыл в Москву и 11 июля торжественно венчался на царство, положив начало новой династии в России, правившей до 1917 года.

Романовы являлись древним московским боярским родом. Первым исторически достоверным предком Романовых является Андрей Иванович Кобыла – боярин московского князя Ивана Даниловича Калиты, княжившего в 1325 – 1340 годах.

В летописях Андрей Кобыла упоминается только однажды: в 1347 году он был послан из Москвы в Тверь за невестой великого князя Симеона Гордого, дочерью князя Александра Михайловича Тверского – Марией. Больше о нём ничего не известно. По родословцам он был боярином во время правления Ивана Калиты и его сына Симеона Гордого.

Точное происхождение Андрея Кобылы неизвестно. В авторитетном источнике по генеалогии русской боярской аристократии XV века «Бархатной книге», была указана легенда о выезде Андрея Кобылы «из Немец», из Прусской земли.

Вначале XVII века герольдмейстер Степан Андреевич Колычев, род которого происходил от Андрея Кобылы, развил легенду об иностранном происхождении рода. По его мнению, родоначальником рода был иностранный князь Гланд Камбила, но малограмотные русские переписчики якобы исказили подлинное его имя, назвав Андреем Кобылой.

По версии Степана Колычева некий князь Гланда Камбила, сын князя Дивона, потомок прусского короля Видевута, утомлённый в борьбе против Тевтонского ордена, выехал в 1287 году вместе со своим сыном и множеством подданных к великому князю Александру Ярославичу Невскому. Там он крестился с именем Иван, а его сын получил прозвище Кобыла, что объясняло описку писца.

На несостоятельность этой родословной легенды, указывал ещё Август Людвиг Шлейцер (1735 – 1809), немецкий историк и филолог, некоторое время работавший в России и изучавший русские летописи, однако данная версия происхождения Андрея Кобылы попала и в «Русский Гербовник», изданный в 1797 году.

Большинство позднейших историков также сомневались в достоверности данной родословной легенды. Ряд исследователей, в том числе Н. П. Петров, Н. П. Павлов-Сильванский, с большей или меньшей определённостью, высказывались за происхождение Андрея Кобылы из Новгорода, из прусской улицы.

Крупный исследователь московской боярской знати С. Б. Веселовский считает, что прозвища детей Андрея делают версию об описке писцов ложной. Ко всему прочему в ряде родословцев у Андрея упоминается брат, Фёдор Шевляга, который стал родоначальником многих дворянских родов: Трусовых, Воробиных, Мотовиловых, Деревлёвы, Грабежевых. Прозвище Шевляга или Шевлюга, означает кляча, плохая лошадёнка, что также говорит о русском происхождении родоначальника.

В итоге С.Б. Веселовский предположил, что Андрей Кобыла происходил из знатного московского рода, возможно и пришедшего из Новгорода. Эту версию поддерживает и другой исследователь московского боярства А. А. Зимин.