Великий князь и я. Театр (СИ)

— Ой, Сена, ты совсем не знакома со столичными театрами! У нас каждый директор — ходячая угроза, — кашель усилился, и Марьяна спохватилась. — А давайте уже начнём! Вы будете нашим режиссёром, господин Ясинский? Её высочество высоко отзывалась о ваших работах!

Режиссёр смотрел на нас как усталая гувернантка смотрит на ораву барских отпрысков. Вроде и платят, и надо что-то делать, а уже хочется скормить их упырям.

— Дело в том, что мы столкнулись с некоторыми проблемами, — с нетипичным для южанина спокойствием произнёс Ясинский. У него был негромкий голос с поистине волшебным эффектом — такой ровный и плавный, что разобрать слова в шуме невозможно. Нам невольно пришлось замолчать и навострить уши.

— Проблемы? — я вскинула голову, моментально забыв о Темногорском.

— Фон Яссон решил отомстить, — ёмко обозначил Ясинский, — в итоге у нас нехватка актёрского состава. На пробы пришли девять человек — и все они не годятся. Служанок, кухарок и прочих свидетелей на эпизоды мы наберём, это несложно… но ведущих актёров и актёров второго плана у нас катастрофический недобор.

Признаться, я загрузилась. Как-то не ладилось всё с моей постановкой — и в этом можно углядеть дурной знак. Неужели авторы, пишущие про убийства, и вправду подвержены злому року?.. Но мы ведь, как никто, переживаем за справедливость!

— Подождите, а как он отомстил? — Маряна выступила вперёд. — Может, нужно вмешательство княжны?..

— Княжна в таких делах нам, увы, не помощник, — Ясинский на долю секунды, но опередил вспыхнувшего Темногорского. Слава Богу!.. Даже я понимала, что для него такое предложение — это чересчур. Марьяна, узрев гневного директора, ойкнула, а я злорадно хихикнула.

— Фон Яссон разослал письма, в которых полил грязью будущую постановку, — пояснил Ник, — письма пришли и моей матери, и нашей Жани. Видишь ли, Сена, фон Яссон — пусть и экзальтированная, но известная персона в столице, а Ясинский и ты — люди новые, из округов. В такой ситуации выбор будет не в нашу пользу.

— Но неужели нет молодых выскочек или тех, кого фон Яссон не взял в театр, его недоброжелателей, в конце концов?!

— Провал постановки в прошлом году, гнев государя и вишенка на торте — убийство, — философски перечислил один из молодых актёров с длинными волосами и узкими миндалевидными глазами. Я видела его в прошлый раз. — Газеты вовсю мусолят анонимку про театрального маньяка.

Смешок вырвался у меня сам собой. "Театральный маньяк", надо же! Звучит как почётная премия.

— Никаких анонимок в деле Ломтевой нет. Обычная уловка газетчиков, — Темногорский опёрся на стол и покрутил на пальце массивный перстень-печатку. — Я разберусь с газетами. Но полиция уже скоро возьмётся за театр, в этом нет никаких сомнений. В двух словах — какой была актриса Ломтева?..

Я заметила, что Ник с Жани странно переглянулись, а девочки-"служанки" и вовсе смутились. Кажется, уже не в первый раз я встречала невнятную реакцию на погибшую актрису.

— Я полагаю, что меня, госпожу Сиринову и госпожу фрейлину можно исключить, — отозвался Ясинский, — мы не были с ней знакомы. Я поднял личные дела актёров и выяснил, что она пришла в театр сравнительно недавно, играла в проходных постановках фон Яссона, но поскольку эти постановки не привлекали внимание, никто из актёров особо и не старался. Больше с ней работали Жани, Миир, — он указал на того самого длинноволосого актёра, — и Прасковья с Лебедью, — на "служанок".

— И я, — со вздохом добавил Ник, — я тоже был с ней знаком, хотя мы и не играли на одной сцене. Она неплохая девушка, добрая, красивая. Знаете, когда красота проявлется в нежном голосе, мягкой улыбке, ореоле какой-то загадочности, я бы даже сказал, в порочности. Береника умела завораживать — её сильная сторона, визитная карточка.

Жани в ответ громко фыркнула, а девушки торопливо закивали, словно надеялись, что после Ника им точно не зададут вопросов.

— Пусть это грубо, но меня не сильно удивила её смерть, — немного отрешённо закончил Ник, и я всерьёз перепугалась. Неужели их связывали отношения?! — Знаете, для мужчин Береника была бриллиантом с витрины, который ярко сверкает в лучах солнца, но находится под тремя линиями дорогой языческой защиты…

— Никки у нас романтик, — с ехидцей перебил его узкоглазый Миир, — но суть он передал верно. Только есть один нюанс, одна маленькая деталька. Когда "бриллиант" крали или выкупали, то на проверку он оказывался фальшивкой. Полной дешёвой подделкой. Береника была примитивной сучкой, которая любила власть над мужчинами и большие деньги! По сравнению с Береникой даже Жанька образец ума и гениальности.

— Миир, прекрати! — взвилась Жани. — Её убили! Побудь хоть раз нормальным человеком!

— Разве я не нормальный?! Я говорю правду!

— Это грубая ложь!

— Успокойтесь, ребята, мы не на базаре! — под резким окриком Ника оба замолчали. Надулись, отвернулись, но замолчали. Я покосилась на ошарашенного Темногорского и улыбнулась краешком губ. Ну давайте, господин директор, разбирайтесь в этом представлении!.. Чего хотели, того и получили!